Любви больше нет - стр. 27

— Не смей упоминать мою жену!

— Боже, какая страсть, какой порыв, — явно издеваясь, кобра прикладывает ладонь к сердцу, — кажется, от восторга у меня даже грудь напряглась.

Я тоже весь напрягся. И вовсе не от восторга, и уж тем более не от страсти, а от того, что в каждом ее слове кроме издевки слышится угроза. Она прекрасно понимает, что все козыри в ее руках, и откровенно забавляется ситуацией.

— Расслабьтесь, Максим Владимирович, — ласково улыбается Алекса, а глаза при этом остаются бездушными, холодными, — все будет хорошо.

Мой мозг, какими-то одному ему ведомыми путями, трансформирует эту фразу в емкое «тебе звездец». Я вскидываюсь, но Александра уже смотрит в окно, качает головой в такт одной ей слышимой музыки и отбивает ритм по обивке.

— Ты услышала меня насчет удаленки? — давлю сквозь зубы.

— Конечно, — кивает, — Мне так даже удобнее. Я смогу чаще бывать у Веры Андреевны, а то бедняжка скучает, и больше гулять. Работать можно в любом месте, лишь бы ноутбук был рядом. Так ведь? Хочешь в парке, хочешь в ресторане, а то и вовсе из постели можно не вылезать.

Я был бы рад, если бы она не вылезала, если бы забилась в самую глубокую нору и носа оттуда не показывала, вплоть до отлета.

— Так что спасибо за щедрое предложение, — произносит вполне искренне.

Только почему я ей не верю? Почему мне кажется, что за ледяной маской в диком хохоте заходятся кровожадные демоны? Паранойя? Или с роковым опозданием решило проснуться чутье?

На участке нас встречает представитель администрации.

— Максим Владимирович, — жмет мне руку, кивает Александре.

За долю секунды Змея преображается. Передо мной снова предстает карьеристка, которую не интересует ничего кроме работы. Ни одного скучающего взгляда, ни одного тупого слова, ни одного промаха. Все по делу – каждый вопрос, каждый жест. У нее феноменальная память на цифры и порядок в блокноте, в котором она наспех записывает ключевые моменты. А еще ее не пугает на шпильках залезть на крошащиеся под ногами валуны, или пройтись по настилу из тонких досок над чавкающей грязевой ямой.

Ее вообще ни хрена не пугает, и это, мать вашу, уже начинает пугать меня самого.

Все сильнее душит желание поскорее от нее отделаться. Видеть не могу, слышать тоже. И даже сваливаю первый, едва осмотр участка подходит к концу.

Просто сажусь в машину и уезжаю, не дожидаясь пока Алекса доцокает на своих копытах. Срываюсь с места так, что даже в салоне начинает вонять паленой резиной, и в зеркало заднего вида наблюдаю, как она смотрит мне вслед, небрежно покачивая сумочку на указательном пальце. А потом с ленивой усмешкой машет мне ладонью, мол еще увидимся, дружок, и неспешно бредет в другую сторону.

Змеища! Я не понимаю, каким образом умудрился попасться к ней на крючок и позволил накинуть на себя чешуйчатые кольца. Загипнотизировала что ли?

Меня штырит, и в попытке обрести хоть немного спокойствия, я звоню Таське.

— Привет, — мягкий голос обволакивает, немного притупляя боль за грудиной.

— Привет, Тась, — я позорно хриплю, не справляюсь.

Она тут же настораживается:

— Что случилось?

Дебил! Мысленно отвешиваю себе оплеуху, прокашливаюсь и только после этого продолжаю:

— Все хорошо. Просто поперхнулся, — смеюсь, всеми силами изображая бодрого, беспечного придурка, у которого над головой не занесен топор возмездия, — Как насчет того, чтобы вечером отправиться в наш любимый ресторан?