Любви больше нет - стр. 13

От звука ее голоса по венам огонь, по коже – мороз. Волосы встают дыбом на затылке, и надрывное буханье в груди становится еще сильнее.

— Не понимаю, о чем вы, Александра, — все еще пытаюсь сделать вид занятого человека, но стеклянный взгляд ничего не видит на экране. Только пульсирующие красные пятна, — вы нашли свой телефон?

Мне на плечи ложатся руки. Плавно сжимают у основания шеи, отпускают. Опять сжимают.

— Вы напряжены, — снова сминает, и миллионы гребаных мурашек несутся вниз, оставляя за собой пылающую бездну.

Надо прекращать. Немедленно.

— Алекса…

Я поднимаюсь, выскальзывая из ее рук, и оборачиваюсь с намерением выпроводить вон. Только не рассчитываю, что она окажется так близко, почти вплотную. Красивые змеиные глаза смотрят без отрыва, нагло, открыто, не скрывая желаний. В них отражаются мои собственные демоны, почти вырвавшиеся из-под контроля.

— У меня самолет ночью, — Алекса обводит пальцем пуговицы на моей рубашке. Одну за другой. Медленно двигаясь вниз. — я уеду далеко-далеко. И больше ты меня никогда не увидишь. Что бы мы ни сделали здесь и сейчас, об этом никто не узнает.

— Об этом? — спрашиваю, наблюдая за тем, как ее рука опускается ниже.

Алекса подступает ближе, накрывая ладонью вздыбленный пах. В меня упирается тугая грудь. Змеиные глаза так близко…

— Об этом, — шепчет, кончиком языка касаясь моих губ, — Ты же представлял, как сделаешь это со мной. Прямо здесь…на этом столе…

Сладкий спазм проходит вдоль позвоночника, почти сминая мои границы.

— Алекса.

— Тс-с-с, — Александра немного отстраняется, не отрывая от меня взгляда открывает сумочку и достает оттуда какую-то тряпку. Что-то черное и в кружевах. Трусы, — я подумала, что они будут нам мешать и заранее избавилась.

Понимание того, что под юбкой у нее ничего нет, выбивает остатки воздуха из легких. А мысль о том, что красноволосая змея в таком виде шла ко мне по коридорам мимо охранников и других людей, сметает остатки выдержки.

8. Глава 3.5

Мне уже похрену на все. Тормоза сорваны в хлам, в голове нет ни одной мысли, и вся кровь, которая была в моем ублюдском организме, устремляется ниже пояса, смывая на своем пути все грани приличия и морали.

С измученным облегчением я уступаю своим слабостям, и переступаю черту, разделяющую жизнь на до и после. Все как в тумане. Передо мной только красные всполохи на волосах, и остервенелое желание получить разрядку, разорвать тот узел, что затягивался в груди с первого момента знакомства со змеей.

Сошвырнув документы, я валю Алексу на стол. Она не сопротивляется. Наоборот, цепляется за мою рубашку, утягивая следом за собой в пучину порока. Горячие губы скользят по щеке. Я ныряю рукой под кожаную юбку и рычу, убеждаясь, что на ней нет белья.

— Сука!

От нетерпения разрывает. Я путаюсь с неподатливой пряжкой на ремне, едва ли не с корнем выдираю пуговицу вместе с молнией на ширинке, наблюдая за тем, как Алекса удобнее устраивается на столе и разводит ноги, обтянутые гребаной сеткой.

Я ненавижу ее. А себя еще больше.

Горячая, готовая, она принимает меня сразу всего без остатка, с хриплым стоном выгибаясь навстречу.

Это неправильно, грязно и я об этом непременно пожалею, но позже. А пока ничто на свете не в силах заставить меня остановиться. Как дикий зверь, я вдалбливаюсь в податливое тело, дурею от пошлых звуков и прикосновений. Взрываюсь, распадаясь на миллион ошметков.