Любой каприз за вашу душу - стр. 8
Вот Тоха и спел ему «Это не по-цыгански» из нашего «Нотр Не-Дама». Поет он хорошо, роль под него писана, так что Том впечатлился, прослезился и потребовал подать ему сюда этого гениального извращенца, то есть автора, то есть дайте ему сейчас же этот клавир, он его сию секунду ставить будет прямо тут!
Тусня была безумно пьяна (а Тоха еще и безумно влюблен и готов на все, чтоб трахнуть своего кумира) и с восторгом принялась за дело. Тоха распечатал ноты, которые мы с ним хранили на Гугл-доке, косой режиссер раздал листочки самым достойным (читай, косым), и понеслось. Что и куда унеслось – видели, ага.
На этом месте я сделала фейспалм, а Тоха – глазки брутального щеночка. У него отлично получается, но на меня давно не действует.
– Дальше была рождественская комедия, Ти. – Тоха мечтательно возвел сини очи к багажной полке и продекламировал: – Папарацци – вот та сила, что, желая зла, творит благо! – Заржал и пояснил: – Проспавшись, Том обнаружил в новостях культур-мультур собственную вдохновенную физию и торжественное обещание поставить феерический мюзикл, который посрамит и побьет, и вся такая чушь. Что за мюзикл, он помнил с трудом, так что пришлось будить меня, как свидетеля безобразия. Ну, я и напомнил. Даже нотки дал. Вот. Я молодец?
Я покивала, не в силах ни смеяться, ни плакать. Тоха… Тоха – это сила. Как два дебила. Нет, как целая толпа дебилов!
– Короче, пришел продюсер, я рассказал про знаменитого русского писателя Роу, ткнул в его книги на Амазоне, спел аллилуйю, и мистер Штосс решил тебя издавать в Америкосии. Типа ударная реклама мюзиклу. Ну а что? Переводить не надо, интеллектуально-откровенная проза нынче в тренде, чистая прибыль!
– Интересно, достанется ли мне что-то с этой прибыли?
– Достанется. Это серьезные ребята, ты не думай!
Город Ангелов встретил нас жарой, смогом и смуглым усатым таксистом. Я не сразу поняла, что он говорит по-английски, столько в его речи, больше похожей на бурлящий поток, было испанских, португальских, французских и черт знает еще каких слов, к тому же акцент! От такого акцента уши в трубочку свернутся!
Тоха ржал, свинская морда.
– Привыкнешь, тебе еще и понравится!
– Я не буду разговаривать на этом! – отрезала я.
Мне в самом деле приходилось туго. Я-то привыкла подстраиваться под выговор собеседника, и это легко проходило с англичанами и канадцами, при том, что мой родной английский – среднезападный. Папа родом из Бостона, мама из Москвы, и дома мы говорили на двух языках, а на каникулах у бабули с дедулей и в тех редких командировках, куда меня родители брали – разумеется, на английском. В школе меня, кстати, за мой бостонский выговор нещадно ругала англичанка. Мол, ужасное произношение, каша во рту! Так никто не говорит! Ругалась она ровно до тех пор, пока папа не пришел к ней выяснять, отчего это у дочери англо-американского журналиста двойка по английскому. Уж не знаю, что там ей папа напел, но свою пятерку автоматом я получила и на ее уроках спокойно читала книжки. Половину – на английском, кстати.
Чуть позже выяснилось, что мне легко даются языки романской группы. «Любое обезьянство, это наследственное», – смеялся папа. Так что в моем активе немножко испанского, капелька французского, чуточка немецкого и изрядно итальянского, который я учила ради музыки. Собственно, обезьянством мои таланты и ограничиваются. Усидчивость, ответственность, работоспособность и стрессоустойчивость обошли меня стороной, как и таланты актерские, кулинарные, фортепианные, вокальные и все прочие. Кроме вдохновенного вранья, тоже наследственного и вполне себе обезьяньего. Родители оба журналисты, бабушки-дедушки из той же шайки-лейки. Честно, не понимаю, зачем меня отдали учиться музыке? Подумаешь, ребенок любил изображать оперную диву и пел песенки на садовских утренниках!