Любой каприз за вашу душу - стр. 11
– Без проблем, мисс, – отозвался он на местном наречии: наша англичанка бы точно в обморок от такого упала и заявила, что языка мумба-юмба она понимать не обязана.
Всю дорогу таксист пялился на мой бюст в зеркальце заднего вида, скалился и пытался мне назначить свидание со своим сыном, ну просто отличным серьезным парнем! За те сорок минут, что мы ползли по пробкам и скакали по переулкам, я узнала об отличном парне намного больше, чем мне бы хотелось: какой колледж закончил, в какой солидной юридической фирме работает, где хранит свои молочные зубы и за какую бейсбольную команду болеет. Если б мы ехали чуть дольше, я б точно узнала, какого цвета трусы он предпочитает и сколько раз в пятом классе подрался с пацанами из соседнего квартала.
– Замечательный парень ваш сын, мистер, – с трудом вклинилась я в его монолог, когда чуть отошла от офигения. – Но я предпочитаю девушек. Может быть, у вас есть такая же чудесная дочь?
Моей очаровательной улыбке позавидовала бы реклама супер-стоматологии и десять крокодилов. И таксисту понравилось. Он с таким искренним сожалением сообщил, что дочери у него нет, и вообще он не очень одобряет такие дела между красивыми девушками, потому что кто ж тогда будет рожать красивых детей? Вот у его сына будут отличные детки!..
Мы с Тохой дружно заржали, что не помешало таксисту продолжать расхваливать своего единственного обожаемого сыночка до самого офиса мистера Штосса. Как несложно догадаться, вошли мы в этот офис, едва не сгибаясь от хохота. Пришлось остановиться в холле бизнес-центра и напиться холодной воды из кулера. Я б еще на себя побрызгала, не столько от жары, сколько процессор охладить, от ржача перегрелся. Хорошо хоть вовремя вспомнила, что на мне макияж. За последний год я накрасилась всего третий раз, но навык-то не пропьешь.
– Двигай, пленная христианка, львы заждались, – хрюкнул Тоха, отнимая у меня второй стаканчик, уже почти пустой.
– А если съедят?
Тоха фыркнул и вызвал лифт, а я принялась вспоминать, что вычитала в Сети о мистере Штоссе и что в самолете рассказал Тоха. Не так уж много и совершенно ничего утешительного. То, что данный крокодил – один из самых крокодилистых, продюсирует мюзиклы, фильмы и черт знает что еще, все его проекты успешны и круты до опупения, меня безумно радовало и пугало до дрожи в коленках. Сценарий капустника и четыре полупорнографических романчика, исключительно из стеба названных «откровенно-интеллектуальной прозой», даже близко не похожи на ту заоблачную круть, к которой он привык.
Внутренний голос, отвратительно похожий на голос Кобылевского, настойчиво подсказывал: вали отсюда, твои жалкие потуги вызовут у серьезных людей лишь смех и презрение. Растопчут, и правильно сделают. Ты – серость, бездарность и ни на что, кроме работы манекеном-переводчиком, не годишься. Даже борща, и то готовить не научилась, куда тебе в большой шоу-бизнес!
– На хер, – громко и внятно сказала я внутреннему голосу ровно за миг до того, как двери лифта открылись на восемнадцатом этаже.
– Гы, – тихо отозвался Тоха. – Ты порвешь их, бейби.
– Укушу, – буркнула я, удивленно оглядываясь по сторонам.
Офис мистера Штосса занимал весь этаж и представлял собой по большей части зимний сад. То есть от лифта этот сад отделяла стеклянная перегородка и хромированная стойка секретарши. Роль секретарши исполняла Ким Бессинджер в юности, и наверняка получала за свою неземную красоту и сногсшибательную сексуальность такой же сногсшибательный гонорар.