Любовные страсти старого Петербурга. Скандальные романы, сердечные драмы, тайные венчания и роковые вдовы - стр. 46

Первым получил слово профессор Осипов, который сразу же начал с изложения «мозговой концепции». «Мозг женщины весит на сто грамм меньше, чем мозг мужчины, – заявил он. – Но женщины не должны устраивать из этого трагедии. Правда, тургеневский мозг весил больше двух тысяч грамм, а мозг маститого математика Гаусса весил всего тысячу двести грамм. А мозг слона, который, несомненно, глупее самого глупого математика, весит четыре тысячи грамм. Мозги, таким образом, ничего не доказывают. Женщина может быть умнее и слона, и Тургенева».

Затем профессор Осипов коснулся «критического возраста» женщины. «Освободившись от биологических обязанностей рожать детей, она может создавать повести и романы», – заявил он. Вообще же, по словам Осипова, трагедия женщины только в том и заключается, что иногда она хочет родить, но не может.

Следующий докладчик, профессор Люблинский, выступил против утверждения иных идеологов «новой жизни», что материнство для женщины – это Голгофа. «Материнство вещь желательная, – отметил Люблинский, а затем добавил: – Но если его не регулировать, может вспыхнуть война. Она всегда бывает от излишка мужчин. Некуда им деться – они и воюют».

Последним из докладчиков по «женскому вопросу» выступил профессор Грузенберг, который стал убеждать собравшихся, что «женщина такой же человек, как мужчина», и что никакого «опасного возраста» у них нет. «Пусть среди женщин нет Кантов и Бетховенов! – патетически восклицал он. – Но зато они являются музами-вдохновительницами гениальных мужчин. Где же трагедия женщины? Нет никакой трагедии».

Изложив все свои умозаключения, докладчики предложили высказаться на ту же тему представительницам слабого пола из числа слушателей. Как оказалось, они вовсе не разделяли мнения знатоков «женского вопроса».

«Вот уже восемь лет мы, женщины, не знали никакой трагедии, – заметила некая дама. – И только сегодня впервые испытали драму, услышав, как трое мужчин пытались кого-то убедить, что женщина тоже человек». Другая представительница прекрасного пола, молоденькая девушка, во всеуслышание заявила, что если она выйдет замуж, то не побоится рожать детей и вообще не видит в материнстве ничего ужасного…

В Петербурге в начале ХХ в. наблюдалось, как отмечала пресса, «сильное преобладание мужского пола над женским». Связано это было с тем, что стремительно развивавшаяся тогдашняя столица России постоянно нуждалась в рабочей силе.

Любопытно, что в структуре петербургского населения по состоянию на 1900 г. почти половина всех мужчин (от 16 лет) – холостые, а незамужние женщины составляли чуть больше 40 % всего женского населения Петербурга старше 16 лет. Складывавшаяся демографическая ситуация серьезно беспокоила городские власти. Раздавались даже предложения о том, что следовало бы ввести специальный «налог на холостяков».

«Я – старый холостяк, – заявлял депутат Государственной думы Каменский, – и с удовольствием платил бы налог в пользу многосемейных, сознавая, что избавлен от множества обязанностей, лежащих на отцах семейств».

Сторонники налога на холостяков ставили в пример некоторые европейские страны, которые также были обеспокоены демографической проблемой. Во Франции шли разговоры о введении налога на холостяков с целью заставить их жениться и тем самым способствовать увеличению рождаемости. В Швейцарии введение подобного налога объясняли желанием облегчить налоговое бремя для многосемейных. «У нас, по поводу предполагаемого подоходного налога, считают необходимым установить для холостяков повышенное обложение по сравнению с женатыми», – отмечал обозреватель одной из газет.