Любовные незабудки. Независимые авторы - стр. 4
Неспешный разговор о чае, о счастье, о любви и дружбе, о важном и о том, когда это важное обнаруживается и становится на самом деле важным, а не только на словах.
Жизнь, мой друг, она такая короткая и непредсказуемая. Мое счастье во сне такое было реальное, такое настоящее и такое важное!
А после сна осталось самое главное: понимание того, что счастье есть в таких моментах, в таких незабываемых встречах и в таком, казалось бы, совсем обычном чае.
Будь счастлив, мой друг. Твоя Алька.
***
Парк.
Осень в парке прекрасна. Аллеи, залитые солнцем, пустынны. Будний день. Под ногами шуршит листва. Скоро все деревья будут стоять с голыми ветвями: такие одинокие и уязвимые… чтобы весной снова выпустить почки, листья…
А пока природа подарила тепло осени и ее золотые краски. Через разноцветные витражи кленовых листьев просвечивает голубизна и прозрачность октября. В эти моменты задумываешься о том, что осень дает нам возможность задуматься, остановиться и оценить свое состояние, свою жизнь, понять, что в жизни самое главное…
Как находить мрачную прелесть низкого неба и снежных облаков. Уметь увидеть радость, когда через эту мрачность пробивается солнце и краски мира дарят яркость, свет, ясность, жизнь. Наполняя всех, кто видит, всех, у кого есть минутка остановиться, красотой, любовью и силой.
– Алька?!
– Рома?
Конец
«Соленый роман», Юлия Январская
23 декабря 1978 г. Город Киров.
– Ты чего все хихикаешь? Еще немного, и ты свалишься с подоконника.
– Ну и что? И кому от этого будет хуже? Ха! Я столько раз падал и с более высокой колокольни. Главное – достойно подняться. Ой, не могу, сейчас умру, посмотри, как невеста наяривает, ой, платье треснет! О, похоже, она собирается в толпу незамужних девиц вместо букета неженатого мужика бросить. Ах, а куда ее жених-то потащил, смотри, смотри, по всему залу на руках… Уронит ведь, уронит на радостях-то!
– Так, ты что сидишь, гогочешь? Бегом невесту придерживай, рядом будь, а не язык разминай, – ворчал старший ангел-хранитель Серафим, командуя над средним.
– А? Где? Что происходит? – спохватился младший Купидон, протирая глаза.
– Да спи, давай, отдыхай, малой. Как всегда, тебе потом все расскажем. И так ты дел наделал на целую историю. Ух, интересная сказочка получилась!
Средний Херувим, запыхавшись, возвратился к друзьям и возбужденно воскликнул:
– Ты смотри, если бы не я, шлифанула бы наша невеста паркет девственно белым платьем с высоты метр восемьдесят.
– Вот для того ты здесь и поставлен. Приглядывать надо всегда, некогда нам расслабляться. Помнишь, как мы с тобой ее с того света вытащили?
Младший ангел вздрогнул и приоткрыл левый глаз:
– Постойте, постойте, кто кого вытащил?
Старший почесал подбородок и с гордо вскинутой головой изложил:
– Неживая она на свет появилась, еле откачали. А говорят, кто в рубашке родился, счастливым будет. Как сейчас помню, синюшная вся, в пуповине обмотана, а вокруг доктора скачут нервным зайчиком. И тут этот весельчак, Херувим, младенца нашего вверх ногами перевернул и как давай его по попе хлопать, пока наша девчуля, как будущая Анна Нетребко, не издала свое драматическое сопрано. А теперь вот, – голос Серафима треснул, – на свадьбе ее гуляем, – смахнул дрожащую слезу ангел-хранитель. – Мы же с рождения за ней наблюдаем. Вот выйдет Надежда из дома и шепчет: «Ангел мой, пойдем со мной, ты вперед, я за тобой». И хочешь не хочешь, а плетешься. Такая девушка позвала!