Любовные драмы русских писателей - стр. 30
В одно и то же время с ними проживала в Ферраре девица по имени Валерия. Ее считали одной из первых красавиц города, хотя видеть ее можно было очень редко, так как она вела жизнь уединенную и выходила из дому только в церковь – да в большие праздники на гулянье. Она жила с своей матерью, благородной, но небогатой вдовою, у которой не было других детей. Всякому, кому только ни встречалась Валерия, – она внушала чувство невольного удивления и столь же невольного, нежного уважения: так скромна была ее осанка, так мало, казалось, сознавала она сама всю силу своих прелестей. Иные, правда, находили ее несколько бледной; взгляд ее глаз, почти всегда опущенных, выражал некоторую застенчивость и даже боязливость; ее губы улыбались редко – и то слегка: голос ее едва ли кто слышал. Но ходила молва, что он был у нее прекрасен и что, запершись у себя в комнате, ранним утром, когда все в городе еще дремало, она любила напевать старинные песни, под звуки лютни, на которой сама играла. Несмотря на бледность лица, Валерия цвела здоровьем; и даже старые люди, глядя на нее, не могли не подумать: “О, как счастлив будет тот юноша, для кого распустится, наконец, этот еще свернутый в лепестках своих, еще нетронутый и девственный цветок”».
Может быть, это память о тех далеких цветках юности воскресает в словах Тургеневских, а может, «Песнь…» навеяна именно прекрасной Савиной, которая сейчас рядом и ради которой сердце писателя поет эту прекрасную песнь торжествующей в душе его любви?
Савина уехала из Спасского 18 июля 1881 года.
Тургенев писал ей вслед: «Я еще короче узнал Вас в эти дни со всеми Вашими хорошими и слабыми сторонами – и именно потому еще крепче привязался; Вы имеете во мне друга, которому можете довериться… Вы очень привлекательны и очень умны, что не всегда совпадает».
Но вместо ответа, которого ждал с нетерпением, 10 августа получил письмо из Перми, от 29 июля, в котором Савина писала так, что он понял – она выходит замуж за Всеволожского.
Он нашел в себе силы ответить: «Поглядел бы я на Вас в ту минуту, когда провозглашали многолетие невесте! Во-первых, Ваше лицо всегда приятно видеть, а во-вторых, оно должно было быть особенно интересным – именно тогда. Когда мы увидимся (если увидимся), Вы мне все это расскажете с той тонкой и художественной правдивостью, которая Вам свойственна – и с той милой доверчивостью, которую я заслуживаю – не как учитель (с маленьким или с большим У), а как лучший Ваш друг».
А через несколько дней послал следующее письмо:
«Что касается до меня, то я хоть телесно еще в Спасском, но мысленно уже там – и чувствую уже французскую шкурку, нарастающую под отстающей русской».
Однако бракосочетание затягивалось. Узнав об этом, Тургенев стал звать Савину за границу, предлагал поехать в Италию, в Венецию…
В письмах он не скрывал своих чувств: «Милая Мария Гавриловна, я Вас очень люблю – гораздо больше, чем следовало бы, но я в этом не виноват».
Эта любовь озарила последние годы жизни писателя. Он надеялся, хотя надеяться было не на что. Почему Савина не хотела связать с ним свою судьбу? Быть может, и ее и многих других возлюбленных писателя пугала тень Полины Виардо, нависающая над ним и теми, с кем он пытался связать свою судьбу? А может, помехой в их отношениях стала любовь к другому человеку?