Любовницы - стр. 24

Как мне жить с этим? Ведь из памяти не выкинуть, что я добровольно отдалась другому мужчине.

Изменила!

Вылезаю из кровати и пытаюсь удрать от гнетущих мыслей на кухню, но от себя не убежишь.

Надо отвлечься.

Ничего не помогает лучше, чем дела, и я затеваю блины на завтрак.

Когда половина жидкой субстанции из ковшика обретает форму тонких румяных кругов на тарелке, на кухне появляется дочь и, плюхнувшись на табуретку, сонно уточняет:

– Сегодня масленица?

Мотаю головой, чувствуя, что нечасто балую своих близких подобными завтраками, если блины у дочери ассоциируются только с праздником.

Поворачиваюсь к сковороде и слышу голос мужа:

– Наша мама замаливает грехи?! Танюх, в чем она провинилась? Колись!

Мне кажется, сердце остановилось, и я перестала дышать. Хорошо хоть стою спиной и ужас в моих глазах никто не видит.

– Ни в чем, – вступается за меня дочь.

Женя прыскает, видимо смотря на растерянное лицо девочки.

– Шучу.

Жадно хватаю ртом воздух.

Пронесло.

Это всегда так будет?!

Я так долго не протяну.

Даю себе минуту успокоиться и ставлю перед ними тарелку с готовыми блинами, затем достаю из холодильника сметану и сгущенку и снова отворачиваюсь.

– Вкусно, – даже не прожевав, хвалит Таня.

– Ешь на здоровье.

Вот только вместо «спасибо» девочка капризно пищит:

– Хочу в зоопарк.

Видимо, из-за праздничного завтрака она решила, что сегодня можно требовать все.

Поворачиваюсь к ней и осторожно произношу:

– Тыковка, маме нужно много чего приготовить и еще убраться, а завтра...

Девочка обиженно оттопыривает губу, не дав мне договорить, и ноет:

– А с бабушкой…

Впервые открыто смотрю на Женю, но он делает вид, что не чувствует мой взгляд и не слышит просьбы дочери, а залипает в своем смартфоне.

Отворачиваюсь и думаю, как правильнее поступить.

– Мама, – ноет Таня.

Не знаю, что на нее сегодня нашло. Обычно она покладистая и некапризная.

Вздыхаю. С бабушкой это значит со свекровью, (моя мама после моей неожиданной беременности и раннего замужества поставила на мне крест, и дочь совсем ее не знает) а обращаться к ней снова с просьбой…

Думаю, что сказать малышке, но слышу голос мужа:

– Не пищи. Позавтракаем, позвоним и спросим.

Субботы для меня – это своеобразный квест: забить свежими полуфабрикатами морозилку на неделю, чтобы после работы можно было быстро приготовить ужин, убрать квартиру и еще урвать время, чтобы провести с дочкой.

Не то что я не люблю домашние дела. Нет. С детства я приучена выполнять подобную работу, просто для меня это самый сложный и нервный день на неделе. Но сегодня, когда Таня не путается под ногами и не пищит через каждый час «мама, ты скоро», дела идут быстрее. Я уже налепила пельменей и котлет, которые так любит дочь, наварила целую кастрюлю борща, приготовила жаркое, да и квартира блестит, словно в рекламе мистер Пропер.

Плюхаюсь на табуретку и чувствую, как усталость разлилась жидким свинцом и утяжеляет конечности, не давая встать, а мне надо еще выкинуть приготовленный мусор.

Заставляю себя подняться и, не переодеваясь, накидываю пальто на вытянутую футболку и старые спортивные штаны.

Всунув ноги в кроссовки, даже не взглянув в зеркало, выхожу из квартиры.

Мешок летит в зеленый помоечный контейнер, а сердце ухает в пятки.

Мерещится. Пытаюсь убедить себя, но стильный парень, вылезший из спортивной тачки и направившийся в мою сторону, слишком не похож на глюк и уж очень напоминает Дениса.