Любовница - стр. 38

— Это я вокруг тебя крутился, а не ты.

— Да брось! У нас обоюдно это было, Ром. Ладно, хватит про них.

— И правда. Ммм, хорошо так, наелся, — муж прикрыл рот ладонью, сдерживая зевок. — Рубит дико.

— А я говорила!

— Не засну, не волнуйся. Переел просто. Еда уляжется, и я взбодрюсь, у меня на ночь грандиозные планы.

— Прям грандиозные? 2 раза и не на кровати? — хихикнула я как девчонка.

Рома украдкой сжал моё бедро, благо скатерть прикрыла разврат. Папа пытался налить Роме настойку, но муж отказался к моему облегчению. А вот все остальные, кроме разве что Вари, «уговорили» целую бутылку.

— Пойду еще достану из погреба, — встал папа со стула.

— Помидоров захвати, и огурчиков баночку. И варенья вишневого, — попросила мама.

— Я помогу, — подорвался Рома, и пошел вместе с моим папой вглубь дома.

Бабушка тоже встала из-за стола. Закурила, ловя осуждающие взгляды от всех нас, и кивнула мне:

— Пойдём-ка, прогуляемся по саду, Лала. А то сейчас твоя праведная мать снова начнет мне лекции читать о вреде курения.

— И я прочитаю, ба, — взяла её под руку. — Ты такую болезнь победила, но продолжаешь себя травить.

— А сама ты будто не смолила.

— Так я бросила, — хмыкнула я.

— Молодец что бросила.

Мы вышли из дома, бабушка повела меня по дорожке вглубь сада, и вдруг сказала:

— Милая, бросай эти переглядывания с чужим мужчиной. До добра они не доведут.

— Ба!

Бабушка бросила на меня ехидный взгляд и изогнула бровь, так только она умеет: человеку сто лет в обед, но когда бабуля хочет — она умеет казаться молодой стервой благодаря артистичной мимике, паузам, жестам.

— Мне просто не нравится то как Варя вокруг него скачет влюбленной белкой, а Владу хоть бы что.

Пауза бабушки длится, взгляд её всё ехиднее.

— Он дурной человек! Варя достойна большего! — топнула я ногой.

Пауза, пауза, чертова пауза…

— У меня Рома есть, между прочим! — психанула я. — Не придумывай то, чего нет!

Пауза…

Я сейчас кинусь душить родную бабушку!

— В общем, бред, — процедила я и шумно выдохнула.

— Мгм, — бабуля щелчком отправила окурок в небольшой подтаявший сугроб снега, и достала из пачки еще сигарету. — Столько эмоций, Лала, а говоришь — бред.

— А вот нечего было меня на эмоции выводить, — буркнула и нагло достала из бабушкиной пачки сигаретку и для себя. — У меня нервы, — оправдалась.

— Я вижу. Ну кури, только подальше отойдём от дома.

Я кивнула, мы отошли за баню, и прикурили.

Первая затяжка — восторг. Сердце колотится в экстазе, пальцы подрагивают. За первой затяжкой следует вторая, и она почти такая же по степени эйфории. А вот после третьей затяжки приходит вина и презрение к себе за срыв. Он не первый и не последний, но как же хочется избавиться от этой тяги к саморазрушению окончательно!

— Я не святая, моя дорогая, и сама творила в своё время. Поучать не люблю. И с тобой согласна что Варька лучшего заслуживает. Но пусть она сама поймёт это. Вот побегает за Владом восторженным щеночком, получит пару пинков и оплеух от хозяина, глядишь и поумнеет.

— Я на это смотреть спокойно не могу!

— Ты не только на это смотришь, — бабуля выдохнула дым мне прямо в лицо, глаза начали слезиться. — Ты на Вариного мужчину смотришь. Хорошо что семейка у нас слепая, иначе тебя бы уже на костре сожгли. Дорогая, послушай меня внимательно: Владу наша Варя не нужна, я даже сомневаюсь что дойдет до свадьбы, а если и дойдет то всё быстро закончится разводом. Но он её мужчина! Варя — не его женщина, а вот он — её. Для тебя он — её, просто потому что Варя — твоя сестра. Она не простит.