Любовница поневоле - стр. 6
Меня впервые так откровенно касается мужчина. Лицо полыхает от смущения. Не могу поднять на него взгляд. Я не знаю как себя вести. Между нами нет совершенно никаких чувств. Да мы не знакомы практически! Он по одному стягивает тонкие бретельки с плеч. Платье спадает до талии, оголяя грудь. Я тут же пытаюсь прикрыться, но Гордей жестко отводит мои руки. Кожа покрывается мурашками от жадного мужского взгляда. Он продолжает игры с моей грудью, которые начал еще в клинике. Поглаживает, мнет, едва касаясь, царапает, щекотно очерчивает контур. Неожиданно выкручивает оба соска, тело пронзает острая молния, и я не могу сдержать стон.
- Нравится, красивая? - хриплый шепот царапает кожу, а я не могу ничего произнести в ответ. - Чего молчишь? Нравится, нет?
- Я не знаю, - шепчу и дышу часто-часто, пытаясь угнаться за бешеным пульсом, краснею и стараюсь удержаться на ногах.
- Ширинку расстегни и садись сверху. Покатаю. Заодно и узнаем нравится или нет.
Мимолетно взглянув на бугор в его штанах, пришла в ужас. Кажется, покраснеть сильнее - невозможно. У меня не было никакого опыта, кроме поцелуев, и нескольких случайных просмотров порно. А сейчас все происходит слишком быстро. Чувство нереальности происходящего вышибает напрочь.
- Я не люблю повторять два раза.
Голос Миронова становится холоднее и жестче. Мне нельзя медлить, иначе он вышвырнет меня на улицу.
Опускаюсь на колени у его ног и тянусь к ремню. Пальцы мелко подрагивают и у меня никак не получается его расстегнуть.
- Чего дрожишь? Ты будто первый раз, - хриплый смешок нарушает тишину комнаты, а я останавливаю хаотичный бег пальцев и впервые за вечер заглядываю в его черные глаза. Улыбка на его лице превращается в жуткий оскал.
- Я просто… Я никогда не…
- Ты целка, что ли? Пошла вон немедленно!
Как? Куда пошла? А как же долг? Он теперь мне не поможет?
Хочется задать все эти вопросы, но я боюсь его еще больше разозлить. Мне же нужно сгладить ситуацию. Если он сейчас меня выкинет, мне даже пойти некуда будет среди ночи!
Становится крайне неуютно под прищуром холодных глаз. Моя грудь все еще открыта для него, и теперь это кажется неуместным. Хочется прикрыться, спрятаться, но мои руки на его бедрах, ладони у пряжки ремня. Я стою на коленях у его ног и чувствую, как под моими пальцами пульсирует горячая плоть. У меня хоть и не было никогда мужчины, но будучи медсестрой, я всякого повидала. То, что я чувствовала сейчас под тканью брюк, не шло ни в какое сравнение с увиденным ранее и было очень внушительного размера.
- Но почему?
- Терпеть не могу с девственниц. Куча возни и никакого удовольствия. Еще и слезы эти наблюдать… Не нужен мне такой подарок. Как ты до двадцати четырех лет-то продержалась? Неужели никто не позарился?
- Позарился. Я просто не хотела.
- А сейчас захотела?
- А сейчас я напугана, - если совру, что захотела, он точно заметит и будет хуже. Я же честно ему себя продала, так пусть будет правда. - Прости меня. Я буду стараться. И не буду плакать, обещаю. Хочешь я…
- Что?
- Ну... Я могу... - боже, я же взрослая, почему я не могу произнести это вслух?
- Делай что хотела или вали. Вали не только из комнаты, но и из дома. Я не в настроении играть и ждать, пока ты падаешь в обморок от вида члена.