Любовница - стр. 17

– Дело в том, что я провела встречи со всеми фирмами, которые первыми выступили в качестве арендаторов. Глазунов об этом узнал и разволновался.

– Хм, – он улыбнулся. – Это был хороший ход. План правок ещё не готов?

– Это будет длительная перестройка. Третий этаж нужно будет полностью переделать. Кирилл придёт ко мне с планом в понедельник.

– Время?

– Месяца полтора. Уже осень. Надеюсь, что ничто не замедлит нас. Это примерно. Но я рассчитываю на два месяца. Потому что нужно будет пройти проверку и сдать объект в эксплуатацию.

– Ну, на этот счёт у меня нет сомнений. Наша фирма использует дорогие и качественные материалы.

– Я помню. И всё же ты знаешь, как это порой бывает.

– Разумеется. В чём ты сомневалась?

– Поговорив с тобой, поняла, что ни в чём. Всё встало на свои места. За пять лет мы полностью окупим вложенные средства. Стоимость внесения правок будет озвучена тоже к понедельнику.

– Тогда сделай это.

– Хорошо. Как мама?

– Всё так же.

– Береги её, пожалуйста.

– Обещаю, – он улыбнулся, и мы закончили звонок.

К обеду я попросила Евгения связаться с Глазуновым и назначить встречу в офисе. Однако он удивил ответным сообщением лично мне с просьбой осуществить встречу на объекте. Поэтому я собралась и пошла туда, чтобы отправиться потом в ресторан.

Артур ждал меня у входа в здание и, кивнув, вытащил руки из карманов.

– Что-то случилось? Мне было необходимо поговорить о контракте и прочем.

– Поговорим.

Я вошла, и он указал на лифт.

Войдя внутрь, он нажал на верхний этаж.

– В чём дело?

Но ответа я не получила.

И лишь войдя в его (теперь уже точно будущий) кабинет, я остановилась, держа в руке сумочку.

Артур встал у окна, и напряжение перетекло с него на меня. Оно заполнило каждый квадратный метр кабинета и заставило испытать асфиксию.

Мне было знакомо это ощущение. Эта тяжесть принятых решений и последняя, ускользающая борьба с самим собой.

Когда он повернулся ко мне лицом, я отпрянула назад. И с каждым его шагом в моём направлении я делала шаг назад. Слишком потрясённая. Замешательство было затяжным.

Он настиг меня уже у стены. Сумочка выпала из рук, когда его пиджак соприкоснулся с моим. Затем он надавил сильнее, и теперь мы обменивались теплом наших тел.

– Только посмей, – предупредила я его.

Если он и поцелует меня, то только после того, как я дам ему на это согласие.

Не раньше!

Его суровое угрюмое выражение лица было прекрасным. Но не настолько, чтобы я захотела переступить черту.

Это было непозволительно.

А я всегда рациональна в своих действиях и выборе мужчины.

Этого я не выбирала. И не выбрала бы никогда.

От меня ждали результат. И я собиралась его продемонстрировать безупречно.

Моё предупреждение не сработало.

Он был ещё ближе, чем за мгновение до этого. Затем его пальцы запутались в волосах на моём затылке, и попытка снова предупредить дальнейшее провалилась под давлением его губ. Его губ на моих губах.

Мы схлестнулись так, словно это была битва насмерть.

Мои руки висели неподвижно, а пальцы были сжаты в кулаки.

Это говорило о том, что это не я его целовала. И что я не позволяла ему к себе прикасаться.

Это разозлило так, что в моих венах потекла лава.

Когда поцелуй замедлился, я наконец прикоснулась к его груди и оттолкнула, как могла сильно. Затем подняла правую ладонь и ударила его по лицу.