Любовная связь - стр. 18
— Ты поняла, о чем я!
— Я поняла, — повторив за ним с ухмылкой на лице, поняла, что вынуждена объяснять дураку то, что он вероятнее всего не поймет. — Ты не стоишь того, чтобы лишать кадемов хоть одной полагающейся им минуты занятия. — Это я беспокоюсь, что ты будешь срывать занятия из-за некомпетентности.
— Я четыре года тренировал гарнизон!
— Я десять лет преподавала в академии.
— Десять с половиной лет назад ты завершила первый курс. Первый из трех. То есть ты хочешь сказать, что ректор дал недоучке часы, которая не только на преподавателя не отучилась, а это два дополнительных года, так еще обязательные три не окончила?
С каким ехидством Ренард ссылался на сроки, за которые я никак не могла начать преподавать. Чтобы стать школьным учителем, нужно было отучиться три года в академии и еще полгода-год на профессию. Чтобы преподавать в академии, нужно было получить степень академика, отучившись дополнительных два года. Я училась параллельно с преподаванием.
— Не равняй по себе. Я получила академика спустя полгода после твоего исключения.
Я получила академика сразу после знакомства с Нитой, как только наконец выкупалась, расчесалась и в целом привела себя и свой рассудок в порядок. Нита мне в этом помогла даже гораздо больше, чем позаботившийся о моей «первой ступеньке» ректор Талмвир.
— Какая чушь! — хмыкнул Ренард, обвиняя меня во лжи. — Не замечал за ректором склероза. Серена, ты мне врешь. Пытаешься выглядеть круче на моем фоне? Не рассчитывай. Не выйдет. Если ты привыкла, что все вокруг бегают вокруг тебя и выполняют твои прихоти, то я не буду. Ты понятия не имеешь, что значит испытывать лишения. Ты понятия не имеешь, что значит сидеть в одном месте, потому что иначе тебя назовут дезертиром и казнят.
Действительно, я не знаю, что такое гулять по обширным пограничным территориям, во время увольнительных убегая в ближайшую деревню в танцевальный клуб. По сравнению с трудностями пограничной службы мое заточение — это ничто, пшик! Надуманная проблема! Какая-то мелкая глупость! И чего это я завелась? Сарказм лился из меня, вырывался, но мне приходилось держать лицо.
— Я надеялась, что за прошедшие десять лет ты хоть немного поумнел. Но вижу, отупел. Хотя казалось, что это невозможно.
— Твое самомнение твоих способностей не стоит, Серена, — процедил сквозь зубы инструктор. — Твоя попытка выглядеть лучше, чем ты есть, выглядит жалко.
Зачем он пришел? Обесценить мои страдания? Унизить меня? Заставить замолчать и забыть все обиды? Вынудить безропотно подлизывать ему, ассистируя на совместных занятиях? Боевая проклятология называлась так, потому что главной частью оставалась проклятология, только изучалось ее использование в боевых условиях — боевые проклятия и благословения. Было бы иначе, то название было бы чем-то вроде проклятой боевки? Или как? Я даже придумать не могу, как это могло быть!
— Что… аргументы закончились, раз перешел на личность? — прошептала я язвительно. — Слабенько. Я ожидала большего. Впрочем, ты никогда не дотягивал до нижней планки ожиданий не только моих, но даже собственного отца.
Отношения с отцом всегда были его больным местом. И вот сейчас: я увидела по промелькнувшей во взгляде боли, что кольнула сильно. Только спустя десять лет он нарастил жирок и научился сдерживать холерический темперамент. Но он не забыл. Ему все еще больно от напоминаний, что отец разорвал с ним всякие связи. И, если честно, меня до сих пор интересовала истинная причина. События давних дней в академии были всего лишь поводом. Причина не в них.