Любовная лирика - стр. 18

не прекращать любовную им страсть,

есть страны, где на все есть заключение.

Гаремная семья для богачей,

министрам разрешалось иметь по три,

а в племенах все было горячей,

там просто племенные страсти оргий.

На родственные связи – есть запрет

во всех веках, во всех известных странах.

А возраст был различный, брачный свет

пил первым не жених, а кто был паном.

Мужчинам прекращать связь в шестьдесят,

а женщинам всего лишь в пять десятков,

чтоб сохранить здоровье, ведь весят

от дряхлости любви родные пятки.

28 июня 2004

Шальные мысли

Ты сильно издеваешься надо мною,

в любви клянешься каждый божий день.

Все ждешь, когда от слов твоих завою,

и по ноге ударил. Я не пень.

Быть может, нас объединяет дело,

а уж потом мы вспомним наше тело?

Мне надоел твой профиль соколиный,

мне надоел твой яркий, черный вид!

Ты надоел с прической дикой, львиной,

мне надоел поток твоих обид.

Я думаю, что ты случайный камень,

он не поможет высечь в сердце пламя.

И больно мне, противно и тоскливо,

что не могу ответить я тебе.

Такой синяк как туча в дикий ливень,

обидой ты прошелся по судьбе.

Да из такой любви так мало толку!

Нет, положу твой камень я на полку.

Пошел ты прочь любитель сообщений,

устала ложь проклятую читать,

но не дождешься ты и капли мщения!

Тебе теперь любовником не стать

В своих былых, шальных воспоминаньях,

без новых и приятнейших свиданий.

4 июля 2004

***

Мне говорят:

–Ты не люби его.

А мне кричат:

– А ты прости его!

Советы мне:

– А ты бросай его!

А я одна, я без него.

6 июля 2004

Последняя поэма

Ты мне не снишься, просто рядом,

твоя улыбка и глаза,

а все проблемы камнепадом,

а все нападки – за глаза.

Но все соседи против пары,

у многих смех и икота,

а ты со мною как с гетерой,

и жизнь вся с нового листа.

Пусть дождь колотит по сусекам,

по крышам местных алкашей,

судьбы моей видны успехи,

и стуки медные грошей.

Но я не буду против пары:

против себя, против тебя,

и струны дождика – гитара,

и я живу тебя любя.

Мир привыкает к нашей паре,

и солнце светит иногда,

мы не идем в любовь в угаре,

мы просто рядом, как всегда.

Колышет ветер занавески,

колышет дождь любовь мою,

но доводы для жизни вески,

о счастье с милым я молю.

Тебя я долго отвергала,

и не пускала просто в дом,

тебя гоняла как шакала,

но не виновен ты уж в том.

Ты так стучал – я не пускала,

ты так звонил, а я молчок.

И не было зубов оскала,

но дверь закрыла, я – крючок.

И ты ушел ходить по лесу,

ходил сквозь ели без дорог,

страдания все были к месту,

ты без меня в лесу продрог.

Был две недели ты в метание,

на телефоне лишь слова,

все о любви почти сказания,

и где-то корчилась молва.

Устал любить березы, ели.

Дрозды в лесу не соловьи…

И мне гонения надоели,

а ты устал искать любви.

Ты позвонил: "Я скоро буду!"

А я сказала: "Приходи!"

А что сказать соседям, люду?

Но не тебе ведь: "Уходи".

И ты пришел, как не бывало:

обид, гонений и звонков.

Ты лег со мной на покрывало,

ушел в любовь. Ты был таков.

Забыли вечер, ночь и утро,

устали сами от себя.

Но встали бодро, и как будто,

всю ночь не корчились любя.

Вот тут мы вспомнили о загсе,

а ты пошел и взял квиток.

Переболели чувством завтра,

сегодня шел супругов ток.

Вот паспорта, и вот бумажка,

квиток оплаченной любви.

И наше имя как Ромашка.

Бред помолчи, в судьбу зови.

А после загса снова мысли,

мы думали одеться, где

мы от злословия отмыты,

наряды смотрим мы везде.

Берем журнал, что в загсе дали,