Любовная афера - стр. 34
- Пап-па? - несмело оборачиваюсь.
- Папа, папа, - устало выдыхает он. - Не зли меня, давай добровольно в машину и домой.
Ну блин! Я только хотела его обнять, а он снова командовать!
- Или что?! Силой в багажник запихнешь? Так тут камеры, охрана и вообще…
- И вообще - ты можешь по этапу поехать за то, что натворила. Не думала об этом?! Хочешь отдохнуть в казенном доме?! Видит бог, я пытался быть хорошим! Но твои выходки одна хлеще другой.
Мне столько всего хочется высказать этому мужчине, но нет сил. Тело внезапно охватывает озноб. Ну, конечно же, из плюс сорока вернуться в унылые около десяти, еще и ливень.
- Дочь, я люблю тебя, - устало начинает папа, скидывая с себя кожаный пиджак.
- Не надо, - жестом останавливаю его и речь, и действия. Мне тошно от такой псевдо заботы. Не хочу, чтобы меня хоть кто-то касался. Кроме Степы… - Поехали домой. Я устала.
Вижу, что сеньора так и пробивает на гневные тирады, но он лишь хмуро поджимает губы и забирает мой чемодан.
- И что случилось с твоим багажом? - на ходу спрашивает родитель, подходя к машине.
- Стыковочный рейс, - пожимаю плечами. - Больше ничего.
Водитель собирается выйти из машины, но отец останавливает его жестом руки. Мол, зачем всем мокнуть. Сам убирает мой несчастный счастливый чемодан в багажник. Никогда его не выкину, потому что эта вещь хранит в себе частичку воспоминаний о Степе…
- Хорошо отдохнула? - заполняя неловкую тишину, спрашивает папа, открывая передо мной пассажирскую дверь джипа.
Не знаю почему, но мне в вопросе слышится сарказм.
- Отец! - мгновенно взрываюсь. - Как будто ты ноги в кровь стер, непутевую дочь разыскивая! Хватит уже!
- Откуда в тебе столько дерзости?! - не остается в долгу мон папá. - Не по фигуре характер. На тебя дунь - сопля останется.
- В тебя, папенька, разумеется! Гены пальцем не раздавишь, - фыркаю в ответ и со всей ненавистью хлопаю дверью машины.
Мама всегда говорила, что я - копия папа. И внешне, и по характеру. От мамы мне достались, пожалуй, плавность черт лица, хрупкость тела, белокурые локоны и цвет глаз. Если мне сделать модную короткую стрижку, вставить линзы, заострить черты, ну и массу увеличить, хотя бы в полтора раза - копия папеньки в молодости, если судить по фото. Нет, он неплохо сохранился до сих пор. Просто стал более матерым, что ли. А еще, мама говорила, что дочь, похожая на отца, будет непременно счастлива. Почему же тогда мне так плохо?!
- Ну да, пальцем не раздавишь… - тихо повторяет за мной отец, падая на соседнее сидение.
Господи, как же мне плохо! В голове - словно свинец плавят. Ничего не помню и не понимаю: будто отключили питание, как только я в машину села отца. Зачем он вообще за мной приперся? И где я? Дома, наверное. Надеюсь. Мне и жарко, и холодно одновременно. Тело ломит так, словно меня по кускам собирали, как конструктор, как Франкенштейна.
- Миш, ей не легчает, - звучит где-то далеко знакомый взволнованный голос.
- Не волнуйся, котенок, врач сказал, что скоро жар спадёт. Пойдём, - папу я распознаю даже в состоянии нестояния.
- Ты иди, а я останусь с ней, мало ли, - ах да, узнала! Ты ж моя предательница сердобольная!
- Да пошли вы оба назад, в медовый месяц, - еле ворочая языком, тихо шепчу. - И желательно, оттуда не возвращайтесь.
Черт! Все ещё хуже, чем мне кажется, но ровно до тех пор, пока свет не гаснет окончательно, а звуки полностью не затихают.