Размер шрифта

Любовь зла. Литературные пародии и избранные стихи - стр. 5

Как в сухой Сахаре воду, –

Жадно, алчно, с чувством! – пью.

Бодро, мощно, грудью полной,

С шумом выдохнув в зенит,

Осушаю залпом полдень,

Аж подмышками трещит.

Тихо, скромно, в одиночку –

Так люблю и так хочу –

Вечер пью, как пьют из бочки:

Присосался и молчу.

Сонно, вяло, еле-еле

Из открытого окна

Полночь пью уже в постели –

Так и выпил день до дна.

Крякнул, к стенке отвернулся –

Темь глухую скучно пить,

И, зевая, усмехнулся –

Жаль, что нечем закусить.

Когда к тебе утратят интерес

когда к тебе утратят интерес
футбол, военкомат и гонорея,
захочется пройтись по мавзолеям

Альванди Маэртис

когда к тебе утратят интерес

презерватив, порок и, даже, муза,

все женщины впотьмах наводят ужас,

а дряхлое ребро не видит бес,

не говори поэзии – всё, баста!

и пусть прошли, не прописавшись в паспорт,

Надежда с Верой, и гусарский насморк,

и нечем пред читателем похвастать,

да не умрёт в стихах лихой искатель

любви и венерических зараз –

соври, поэт, и не в последний раз,

чтоб не утратил интерес читатель.

Пессимистическая комедия

Сегодня в семь повесилось пальто.
Я знаю – горю не помочь словами.
Ещё вчера отважно, как никто,
Оно размахивало рукавами…

Я понял вдруг, что белый свет жесток,
Что труден век наш горестно короткий.

Анатолий Чиков

Беспечны мы, а белый свет жесток.

Он губит всё безжалостно и грубо.

На днях моё повесилось пальто,

А у жены дублёнка дала дуба.

Я не успел оправиться от бед,

Похоронил, и вот опять несчастье:

Сносилась пара импортных штиблет

И в мусорный, грустя, сыграла ящик.

Сегодня в шесть ушли вперёд часы,

А в семь ноль-ноль безвременно почили,

Печально свесив стрелки, как усы.

Я сам вскрывал – теперь их не починят.

Поминки будут завтра, а пока

В моём желудке без вести пропали

Два огурца, цыплёнок табака

И целых три бутылки "Цинандали".

Скорбя по ним, я волю дал слезам,

И понял вдруг, лицом упав в тетради,

Что, жизнь отдав комическим стихам,

Во мне погиб непревзойдённый трагик.

Блокировка №1

Тончайшая,
вошла,
высокой грудью,
развеяв сумрак стен и потолка…
…И я, загадочный и тёмный,
Стою в незримом их кругу,
И тень моя, как мост огромный,
На том качнулась берегу.

Александр А. Лихолёт

У дач, где ритмы ресторанные

Кому-то опошляют слух,

В мои стихи, такие странные,

Загадочный вселился дух.

Здесь тень, над речкою склонённая,

В моём качается мозгу,

И пары, тенью возмущённые,

На том вспорхнули берегу.

Чужие тайны мне поручены,

И удивлённо ходит бровь,

Когда души моей излучины

Знакомое слагают вновь.

Где пень дубовый вместо столика,

И сонно камыши торчат,

Два в меру трезвых алкоголика

«Не будешь третьим, ли?» – кричат.

А я, восторженно таинственный,

Стою, как факел без огня,

Непостижимый и единственный,

Но Муза – грудью за меня!

Блокировка №2

Есть на родной земле места,
Обрыв…
Черёмуха, крапива....

Забудешь. Снова забредёшь.
Обрыв…
Черёмуха, крапива…
Тревожной сырости вдохнёшь.
И вдруг уходишь торопливо.

Игорь Шкляревский

Обрыв…

Черёмуха,

трава....

Тревожно, сыро, мало света.

Живи ещё хоть месяц, хоть года –

Все будет так. Исхода нету.

Забудешь. Снова забредёшь.

Как встарь рифмуешь торопливо:

«Обрыв…

Черёмуха, …

Ах, чёрт!» –

И убегаешь: «Не трава, КРАПИВА!»

Впотьмах набьёшь фингал под глазом,

И вдруг проймёт: в начале века

Не так ли появилась фраза

«Ночь, улица, фонарь, аптека»?

Заложники простаты

Ругаю лето белою зимой.
Ни потных женщин с перегретой водкой,

Страница 5

На следующую страницу