Любовь живёт полгода - стр. 3

Вернёмся в 15-тое число: когда она зашла на мою вечеринку, моя жизнь начала новый отсчёт. Один факт её приезда уже очень многое означал. А она ещё с порога начала с того, что наша с ней физическая совместимость по новой популярной программе совместимости – «сотка». Забегая вперёд, могу сказать, что программа не соврала: так тонко, как чувствовали мы друг друга физически, вряд ли мог кто-то ещё. А в ту ночь это действительно были все сто. Иногда прерываясь на её напоминающий стриптиз в одежде и адресованный мне танец под песню Сюзанны «До захода твоих глаз осталось шесть секунд», мы танцевали медляк под трек Shamed от mISHØ шесть часов кряду, поедая друг друга глазами. Это был момент наивысшего взаимного влечения. Нам отдали кухню и старались не мешать. Утром она уехала вместе со всеми, а в час дня приехала уже одна.

Мы легли в кровать и смотрели друг на друга. Она сказала, что хочет знать обо мне всё. Я потянулся к своей книге «Час на мысли обо всём», представляющей собой конспект всех моих взглядов к 25 годам жизни, но она отодвинула её в сторону, поглотила меня глазами и сказала, что хочет узнать всё лично. Мы легли на диван и начали разговор.

Мы проболтали восемь дней подряд. Вставали в десять утра и разговаривали до восьми вечера. Это было невероятно! Дай Бог вам испытать такое. Я просто млел.

Одним вечером я с третьего раза признался ей в любви под песню Мари Краймбрери «Красная луна». А потом мы испугались духа умершего в моей съёмной квартире Кирилла и переехали к ней.

В наш первый вечер на её территории мы порезали фруктов и приняли ванну. Не помню, чтобы я когда-либо кого-то так хотел. За час ожидания в ванной я настолько «перезрел», что наш первый секс получился довольно странным. Зато каким же бесподобным был второй! Отдаваясь друг другу полностью, мы куда-то улетели от удовольствия. Она впервые в жизни натурально кончила, а я впервые ощутил на тысячу процентов то, что отличает обычный секс от полного слияния в любви. Под конец она сделала мне «штайфн» (*минет, если говорить на отечественном языке), который грозилась оттянуть ещё на месяц вперёд, и окончательно «добила» меня. Я засыпал с улыбкой, не сходящей с лица.

А утром меня на кухне ждали гренки и новый штайфн. Когда она спустилась вниз, едва я сонный зашёл в залитую солнцем кухню, я счастливо заулыбался и мысленно сказал спасибо Богу: «неужели это всё мне?». Я был готов плакать от счастья. Я благодарил Бога за каждое страдание, которое мне довелось испытать раньше, потому что оно привело меня к Ней.

На следующее утро я сходил купить ей живые розы в горшке. Они были её символом. А я был готов посвящать ей всего себя.

В те дни мы были абсолютно счастливы. Абсолютно. Я почти не помню то время. Про счастливые периоды сложно говорить конкретно: можно просто сказать, что всё было по-настоящему хорошо. Великолепно. Позднее мы ещё переплюнем это счастье, но это будет потом. У меня даже будет написанное мною про нас стихотворение, которое отлично подойдёт, чтобы его описать. А тогда мы были беззаботно, неосмысленно счастливы. А ещё и спустя всего месяц вместе улетели на её день рождения в Тай.

«Тай: улетай и тай» – так я хотел назвать книгу про это прекрасное место. Мой первый отпуск, океан и любимая женщина рядом – рай! А ещё всё было по моему полудикарному плану: мы сняли гостишку в центре Пхукета, тачку, и колесили куда глаза глядят. Любые уголки, пляжи – рай для автомобилиста-авантюриста! Я был уверенным капитаном нашего плывущего по волнам счастья корабля.