Любовь всплывает - стр. 20
«Если он снова обидит тебя, то ты просто скажи: «Катерина».
И все. Признаюсь, тогда больше всего меня из себя вывело это «снова». В совокупности с ощущениями дальше это наводило на странные мысли. А сам южный русал меня пугал иногда.
Но так как пугаться я не любила, да и в целом старалась держать себя в руках, то пришлось засунуть свои страхи поглубже в одно место. И сейчас я чувствовала, что что-то упускаю и совершенно не была в восторге от этого.
— Это невозможно.
Закатила глаза. Вот твердолобая селедка! Сколько же можно ему доказывать? Уже собиралась, было, снова грудью на ракушечную амбразуру, как вдруг сдулась, словно воздушный шарик, устало сказала:
— А ведь я даже имени твоего не знаю. Пыталась тебе его дать, но как-то не прижилось. Мне надоело постоянно спорить и доказывать тебе что-то. Сколько раз я еще должна оказаться права, пока ты поверишь мне? А что касается разрушенного плана? И ведь знаешь, а я же скучала по тебе, переживала. Едва ли не одна во всем королевстве не верила в то, что дыра тебя, того, сожрала с твоими рыбьими потрохами.
Встала. Обхватила себя руками, а потом подняла с пола опавший халатик. Как гордая и независимая закуталась в него и под внимательным взглядом русала уперла руки в бока.
Он же развалился на постели в эротичной позе. Хоть бы прикрылся! Хотя мне казалось, что мир будет рушиться, а я буду пялиться на его чресла с членом во главе.
— Амирайн, Серафима, меня зовут Амирайн.
Замерла. Красиво-то как! По-особенному. И как сказал же! Спокойно, очень отчетливо, словно не было ни минуты сомнения в этом всем. Просто доверил мне свою местную жизнь, и все. Внутри аж все засвербело, а на глазах едва не навернулись слезы.
— Хорошо, могу я звать тебя как-то? Чтобы не повелителькать.
— Можешь звать меня просто Мир.
Ну, да, просто Мир, просто Вселенная, от скромности не умрет и все такое. Но я внезапно стала очень-очень рада. Даже решила, что домогаться не стану его. Сегодня.
— Хорошо, Мир. А можно спросить тебя? Чего я еще не знаю про этого южного господина? Ты что-то не договариваешь.
Он тяжело вздохнул и снова напрягся. Не понимала я ничего совершенно: это ревность? Или, может, что-то, о чем я не подозреваю? Скрестила руки на груди.
— Я бы хотел спросить тебя, Сима, может, МНЕ нужно что-то знать про вас обоих, чтобы я понимал, к чему готовиться? Может, ты хочешь уйти с ним? Если так, то я не позволю. Сначала ты родишь моего сына, потому что я не сомневаюсь в том, что ты беременна от меня.
Теперь я правда ничего не понимала. Удивленно уставилась на Амирайна. Его имя очень легко легло на слух и сердце, словно всегда там и было. Разберусь с этим позднее.
— С какого мне куда-то ехать с ним?! Ты ревнуешь, что ли? А тебе не кажется…
— Нет, Сима. Это не про ревность. Это про твои кровные узы. Ты ведь тоже чувствуешь их, верно?
Я аж задохнулась от возмущения, а потом из меня весь воздух выкачали разом. Кровные узы? Я всегда умела держать лицо, если и показывала другим эмоции, то только то, что хотела, но была одна тема…
Не знаю, как почувствовал он, но Мир в одно мгновение оказался рядом и с облегчением произнес:
— Ты правда не знала. Я думал, ты поняла, что этот русал может оказаться твоим…
— Отцом…
Я произнесла это тихо-тихо. Потому что сама не могла поверить в реальность происходящего.