Любовь всегда права - стр. 3
Сестра говорила таким же льстивым тоном, который использовала с детства, чтобы добиться своего. Тот же тон звучал в ее голосе четыре недели назад, чтобы убедить Холли устроить ее внезапную свадьбу с рождественским антуражем, о котором Холли когда-то мечтала для своей собственной свадьбы.
А потом поняла, что нет смысла мечтать о том, что никогда не произойдет. Если бы какой-нибудь мужчина когда-нибудь заинтересовался ею, это уже случилось бы. В отличие от Холли белокурая, миниатюрная и миловидная Николь всегда обладала странной властью над мужчинами, и в двадцать два года научилась хорошо ею пользоваться.
Но даже Холли не могла себе представить, чем все закончится, когда познакомила ее с Оливером прошлым летом на пикнике компании.
Посмотрев на сестру, Холли вдруг заметила ее обнаженную шею.
– Где мамино ожерелье с золотыми звездами, Николь?
– Оно где-то в коробках. Найду его, когда буду распаковывать вещи в Гонконге.
– Ты потеряла мамино ожерелье?
Холли почувствовала себя совершенно разбитой. Мало того что родители не дожили до свадьбы младшей дочери, так еще и Николь утратила драгоценное ожерелье с золотыми звездами, которое всегда носила их мать…
– Я его не теряла, – раздраженно ответила Николь. – Оно где-то лежит.
– Не пытайся сменить тему, Холли, – резко сказал Оливер. – Ты слишком упряма и эгоистична и не можешь оставаться в Нью-Йорке, когда я так нуждаюсь в тебе.
Эгоистична. Это обвинение ударило Холли, как пощечина. Разве эгоистичным было надеяться на собственное счастье?
У Холли комок подступил к горлу. Николь была ее единственным близким человеком.
– Позволь мне кое-что прояснить, – едко произнес Ставрос Минос. – Ты хочешь, чтобы мисс Марлоу бросила работу в «Минос интернэшнл» и переехала в Гонконг? Чтобы весь день работала на тебя в офисе, Оливер, а ночью нянчила твоих детей?
– Это не твое дело, Ставрос, – нахмурился Оливер.
– Спасибо за ваше замечание, мистер Минос, – вмешалась Николь, одарив его очаровательной улыбкой, – но забота о людях – это то, что Холли умеет делать лучше всего. Она всегда была рядом с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Я не могу себе представить, чтобы она когда-нибудь захотела перестать заботиться обо мне.
– О нас, – добавил Оливер.
– Это правда? – спросил Ставрос, приоткрыв свои чувственные губы в улыбке, продемонстрировавшей его белые блестящие зубы.
– Любой сделал бы то же самое на моем месте, – пробормотала Холли.
– Ничего подобного, – фыркнул Оливер, откинувшись на спинку сиденья. – Мужчины семейства Минос эгоистичны до мозга костей. Мы делаем то, что нам нравится, и пусть все остальные идут к черту.
– И что это должно означать? – сказала его жена.
– Это наше очарование так себя проявляет, дорогая, – подмигнул Оливер.
Но Николь, кажется, уже не была так уж очарована. Ноздри ее раздувались от гнева, и она повернулась к Холли.
– Я не могу просто оставить тебя в Нью-Йорке. Ты же не знаешь, чем заняться. Ты бы чувствовала себя одиноко.
– У меня есть друзья… – напряглась Холли.
– Но не семья, – нетерпеливо перебила Николь. – К тому же вряд ли ты когда-нибудь заведешь мужа или собственных детей. У тебя никогда не было серьезных отношений. Ты же не хочешь умереть в одиночестве?
Холли уставилась на сестру. Николь была права. Завтра, впервые в жизни, Холли проведет Рождество одна. Ей суждено быть в одиночестве не только в Рождество, но и всю оставшуюся жизнь.