Любовь вопреки всему - стр. 11
Он ушел, закрыв дверь. Хорошо хоть не хлопнул, а то подозреваю, бедная дверь могла бы слететь с петель от его темперамента.
***
Конечно же, лежать на кровати и ничего не делать я не могла. Но только хотела встать, как в комнату, не стуча, вошел мрачный хозяин дома. Я быстро откинулась на подушки, смотря на него. Притворилась паинькой.
- Лед приложу. Быстрей отек спадет. Потом намажешь кремом – он положил тюбик на тумбочку.
Осторожно приложил лед к пострадавшей конечности. Я невольно вздрогнула, за что получила полный укора взгляд.
- Холодно – тихо пробормотала, оправдываясь. Михаил на это ничего не ответил. Закончив, пошел к выходу:
- Обед принесу сам. Нечего шастать.
Ушел. А я лежала и моргала, глядя на закрытую дверь.
Надо же, какой заботливый. Еще бы не зверел, тогда вообще не за что было бы упрекнуть его. Интересно, насколько его хватит?
От нечего делать, позвонила маме и проболтала с ней полчаса. По голосу – она намного бодрей. Рассказывала, чем лечили сегодня, чем кормят, как проводит время. Обижалась, что ее не отпускают домой. Немного покапризничала, но когда я пообещала приехать навестить ее в ближайшие дни, быстро успокоилась.
Потом позвонила Надюшке. Рассказала, как проходят мои рабочие дни. О том, что подвернула ногу по вине злобного цербера, который боится дневного света, тоже рассказала. Мы даже посмеялись немного. Удивила ее тем, что хозяин мрачного замка строго-настрого запретил мне ходить и сам пошел готовить еду.
Она спросила, не готова ли я еще сбежать из этого склепа, но я твердо ответила нет. Справлюсь. И с домом, и с его хозяином. Уходить я не намерена. Я еще приручу этого дикого зверя. Возможно, даже получится уговорить его раскрывать шторы днем. В общем, и моральной, и физической работы, предстоит еще много.
***
Он реально принес мне обед в комнату: жареная картошка и подгоревшая курица. Крупно нарезанные овощи, наверное, должны были быть салатом, но ладно, есть можно. Он старался.
- Спасибо – поблагодарила его. В ответ получила хмурый взгляд.
- Посуду заберу позже. Позвонишь, как поешь.
Ушел. А мог бы ради приличия, пожелать приятного аппетита.
Дождешься, как же.
Эх, воспитывать его еще и воспитывать.
Картошка оказалась вкусной, а курица – сырой. Есть ее не стала, не хватало еще подхватить расстройство желудка для полного счастья. Овощи ела выборочно. Но все же, он старался. Так и хотелось похвалить. Но вряд ли ему понравится.
Посуду отнесла сама, кое-как, но смогла. Медленно, держась за стеночку. Не думала, что это будет так сложно. Но назад пути уже не было, поэтому, скрипя зубами, добралась до кухни. Поставила в машинку и включила.
Обратно пошла через туалет. А когда возвращалась, то замерла, потому что, возле комнаты, скрестив руки на груди и испепеляя меня взглядом, стоял Михаил.
- Я осторожно. Почти не наступала на больную ногу – неожиданно для самой себя, начала вдруг оправдываться.
- А вроде говорила, что тебе тридцать. Но судя по всему, ты недалеко ушла от пятилетнего ребенка – начал отчитывать меня.
- Да ничего со мной не случилось – обижено проворчала. Сравнил меня с несмышленым ребенком.
Он усмехнулся и пошел ко мне. Блин, теперь точно хочется убежать. Но это будет слишком глупо: с больной ногой я могу только ускакать, чем точно повеселю его. Поэтому, осталась стоять на месте.