Любовь в подарок дракону - стр. 2
– Чего пялишься?! Эк тебя приложило. Монеты давай, грю! – рявкнул этот «красавчик» бомжеватой наружности. – Уговор был какой? Я его тискаю из хором, а дальше без меня. И пошевеливайся. А то ввалилась, как хозяйка, давай сразу чарами кидаться!
Что происходит? Кто это и что ему от меня нужно? И как я тут вообще оказалась?! А кстати, где тут-то?
Быстрый осмотр привёл к выводу, что мы все втроём – я, бомж и связанный ребёнок, сидим в какой-то коробке с двумя сиденьями напротив друг друга и дверцами по бокам. Что-то мне это напоминает…
Точно! Примерно так я представляла себе нутро какой-нибудь старинной кареты. Вот только в моих представлениях к подобному транспорту не прилагались бомжи и похищенные дети. А судя по полным страха глазам и стягивающим детское тельце верёвкам, мальчик тут явно не по своей воле. К счастью, хоть я не связана.
Потянулась к ребёнку, но отдёрнула руку, получив ощутимый удар по запястью.
– Слышь, Морок, мне грили, ты профи. А ведёшь себя, как дура крытая. Сказано ж, без чар, защита на ём! Иль с первого раза так жахнуло, что мозги спеклись? Всё, давай монеты и я пошёл, пока папашка мальца не хватился. Мне проблемы с драконами ни к чему. На вот свой амулет, – и мне под нос сунули большой круглый медальон на цепочке, пришлось взять, чтоб отстал. – Знатная цацка, все двери на раз открывает. Себе б оставил, да я по старинке больше привык. Теперь гони плату и разбегаемся.
После последних слов мужик натурально полез щупать меня! Ещё и приговаривая «Монеты давай, живее мои монеты». Тут уже ступор слетел, и я попыталась оттолкнуть бомжеватого бандюгана. Он злобно рыкнул и замахнулся для удара. Я, в попытке защититься, взмахнула рукой с зажатой в ней цепочкой. Медальон очертил дугу и припечатал мужика прямо по уху.
Жуткий тип охнул, икнул и, вдруг, счастливо заулыбавшись, сполз со скамьи, захрапев на полу бесформенной кучей. Я посмотрела на него, на медальон, на испуганного мальчика. Осторожно протянула руку, чтобы потрогать спящего, но ребёнок вдруг отчаянно замычал и замотал головой.
Точно! Бежать нужно, пока не очнулся!
Бросилась к мальчишке, стянула сдавливающую рот тряпку с его лица и попыталась развязать стягивающие детское тельце верёвки. Но узлы были тугие, а у меня руки так дрожали, что и бантик не развязала бы.
Плюнула на эту бессмысленную затею, открыла дверцу, с сожалением обнаружив за ней густую ночную тьму, выпрыгнула наружу, протянула руки и схватила продолжающего молчать, невзирая на то, что повязки на лице у него больше нет, мальчика.
Но, хоть и молчал, ребёнок не сдержал судорожного вздоха, когда понял, что я не собираюсь его бросать. Бежать в темноте, по незнакомой местности, да ещё и с живой ношей на руках – так себе удовольствие. А если учесть, что вокруг ещё и редкий лес, вообще не разгонишься. Но я упорно продвигалась вперёд, зачем-то тихо приговаривая сквозь сбивающее дыхание, что всё будет хорошо, нужно только добраться до города, или хотя бы до дороги, и тормознуть первую попавшуюся машину, чтобы позвонить в полицию.
Свой собственный голос казался мне чужим и незнакомым. Может потому, что дыхание сбилось, может всё дело в страхе и настигающей панике. А паниковать причин было предостаточно!
А потом был привал, я развязала мальчика, но не успела опомниться, как явился его отец. И эта встреча стала для меня фатальной…