Любовь в наказание - стр. 12
Рос у колдуньи этой сын. Только вот совершенно не похожий на мать он был. Настоящий молодец, раскрасавец удалой. Как только вошел он в пору юношества, стали увиваться за ним деревенские девки. Табунами ходили, наперегонки старались обратить на себя внимание. Да только не до девок ему было, когда такая мать рядом. С малолетства она одолевала его колдовством, обучить хотела всему, чего сама умела. А он был против, потому как душой его боженька наделил доброй, в которой было столько места для сострадания, что редко в ком встретишь. Добро хотел он нести в массы и даже собирался податься в священники. Да только мать костьми легла на его пути, когда исполнилось сыну восемнадцать лет. Угрозами заставила остаться дома, не подаваться в город. Пообещала, что коли бросит он ее, то изведет всех жителей деревни.
Так и пришлось Антипу остаться жить с матерью, чтоб уберечь людей от ее бесчинств. Только и с нее он взял слово, что отныне не будет она вредить никому.
Долго ли может протянуть ведьма, которой обрубили крылья? Можно ли сдерживать магию, которая сильнее тебя? Нет. Вот и мать Антипа принялась чахнуть на глазах. Но помня обещание сыну, продолжала вести почти добропорядочный образ жизни. Так, занималась иногда черной магией, привороты там, отвороты, по мелочи, в общем. Только ни избавления, ни утешения ей это не приносило. Ее же магия медленно, но уверенно разрушала ее изнутри.
Не раз заводила колдунья с сыном разговоры, что надо бы ей передать ему силу, как единственному родному существу. И каждый раз Антип оставался непреклонным. Видел страдания матери, но не хотел пускать черноту в душу. Боялся, что не сможет совладать с ней. А когда исполнилось ему двадцать пять лет, мать слегла окончательно. Силы покинули ее, и с постели она уже так и не поднялась. Перед самой смертью, она воспользовалась своими правом передать сыну силу не по доброй воле. Во сне заставила принять ее и запечатала в нем силу своей магией, которую выплеснула с последним вздохом.
Антип ненадолго замолчал, и я поймала себя на том, что приуныла как-то от его рассказа, который живо себе представляла. У меня словно промелькнула перед глазами его жизнь, в те старо давние времена.
- Получается, ты тоже колдун? – нарушила я первая молчание, поняв, что призрак задумался крепче, чем хотелось бы. Да и время уже давно перевалило за полночь. Засиживаться на кладбище до утра не хотелось.
- Сам я себя таким не считаю, но мать свое дело знала хорошо. Силу ее я в себе чувствовал при жизни.
- И ни разу не применил?
- Ни единого во зло, хоть и трудно было порой сдерживать себя.
- А дальше?.. Что случилось дальше?
Во мне все больше зрела уверенность, что его рассказ напрямую связан с тем, почему сейчас он и не призрак, и не человек.
- Дальше? – откликнулся он, и мне показалось, что слабое эхо прокатилось под сводами склепа. – Дальше стал я ведьмаком, как ты уже догадалась. Но старался, чтобы колдовство мое несло людям добро. Врачевал помаленьку, роженицам помогал, погоду заговаривал на урожай… Всего помаленьку в общем.
- И?..
Что ж это такое! Приходилось тащить из него слова клещами, словно чем ближе к развязке, тем тяжелее ему становилось рассказывать.
- А потом меня убили, - выдохнул он. – Собрались люди моей деревни и отрезали мне голову, когда я крепко спал.