Любовь уходит в полночь - стр. 6
– Мама, я это все слышу и от людей. Каждый день! По нескольку раз. А ты расскажи мне про все остальное.
Миссис Сандон вздохнула. Мгновение помедлила. Тонкими пальцами поправила прядь волос, упавших на лоб. Прижала запястья к раскрасневшимся вдруг щекам. И объявила:
– Мой отец – твой дед – король Словии Константин.
Ксения судорожно вздохнула, отступила на шаг, всплеснула руками – и не нашлась что сказать. Все, что угодно! Но не такое… Губы ее чуть дрогнули, но так и остались слегка приоткрытыми – только влажно поблескивала полоска таких же, как и у матери, белых ровных жемчужин.
– Это правда, – добавила миссис Сандон все с той же улыбкой, догадываясь о состоянии дочери.
– Точно правда, не сказка? – недоверчиво спросила Ксения, руками обхватив плечи, точно на нее накатил озноб.
– Нет, не сказка, чистая быль.
– Тогда почему у тебя нет титула?
– Это как раз то, что я хочу тебе объяснить, моя дорогая. Ты должна это знать. Я отказалась от всего, когда сбежала с твоим отцом…
Ксения сделала несколько беспокойных шагов по комнате, сцепила перед собой пальцы, такие же тонкие, как у матери, и молча ждала продолжения. Только бросила на мать вопросительный взгляд. Та, опустив глаза, повела речь дальше:
– Ох, если б такое было возможно и ты могла бы увидеть своего отца, когда он впервые появился у нас во дворце! В военной форме – он был в ней просто неотразим: как это часто бывает, форменная одежда очень идет мужчинам! Но мое сердце остановилось. Я потеряла голову с первого взгляда. Я почувствовала в нем не просто солдата, выполняющего приказы, а разглядела в выражении его лица душу поэта – не буквально пишущего стихи, а воспринимающего мир поэтически. Это меня покорило вконец. Как оказалось потом, он прекрасно рисует, с детства хотел быть художником, но отец заставил его стать военным. Это, по его мнению, было настоящим мужским занятием, а не каким-то там бумагомаранием, как это ему представлялось. Но не все, к чему нас вынуждают, имеет успех. Впрочем, наша с ним встреча случилась благодаря его сыновнему повиновению.
– И он в тебя тоже влюбился вот прямо так сразу? – Ксения затаила дыхание.
– В одно мгновение! – быстро ответила миссис Сандон и слегка закусила губу. Нежный румянец со щек опустился на ее шею и грудь – мама была похожа сейчас на свежую розу, Ксения смотрела на нее и не могла наглядеться, такой красивой она маму еще не видела.
– А что он тебе говорил?
– О, сначала молчал… А потом – говорил, что от меня будто исходит сияние. И что он долго искал такую, как я, и вот нашел!
– Он сразу сказал тебе о своих чувствах?
– Не сразу, – спокойно ответила мать. Ее взгляд стал рассеянным, отрешенным, в выражении лица появилась расслабленность. Она была там, далеко, в своем прошлом. Ксения это почувствовала и не торопила ее. – Нам было трудно соединить наши жизни, но мы справились. Как только мы посмотрели друг другу в глаза и его рука прикоснулась к моей, слова были уже не нужны: мы знали, что принадлежим друг другу.
– Как красиво… А дальше? Что было дальше? – негромко спросила Ксения, обмирая.
– Мы боролись с нашими чувствами.
– Что-о-о? Боролись… с чувствами? Но зачем? Зачем? Вы же полюбили друг друга! Как вы могли с этим бороться? – Ксения снова вскочила.
Мать взяла ее за руку.