Любовь твоя стала ядом - стр. 27
— Джулейла, Лейла, то есть Лейла Ниязи, — ели живая от страха, произнесла я.
— Одна из тех, с кем утром был подписан контракт, — прокомментировал Имран, — брюнетка с голубыми глазами.
Грязно выругавшись, Харун сбросил руку брата со своего плеча. Сняв свой пиджак, швырнул его в сторону, уселся в кресло за рабочий стол и нажал кнопку селектора.
— Пусть Алик зайдет! — рявкнул, сверля меня взглядом.
В дверь постучали, затем она открылась и внутрь юркнул пухлый. Огрев меня недобрым взглядом, он обратился к братьям:
— Чем могу быть полезен?
— Твоя задача — аннулировать контракт с Лейлой Ниязи, — начал Харун, —и позаботится о том, чтобы в базу данных внесли информацию о её непрофессионализме. После этого, она даже туалетную бумагу рекламировать не сможет!
С ужасом я слушала его приказ. Сердце ушло в пятки. Всё, к чему стремилась подруга и наконец достигла с таким трудом, было под угрозой. Выступив вперед и набравшись смелости, сжимая пальцы в кулак, я произнесла:
— Послушайте, она не виновата. Это — моя ошибка, почему вы наказываете её?
Откинувшись в кресле Харун, закинул руки за голову, задумчиво посмотрел на меня, ухмыльнулся и с леденящим спокойствием произнес:
—Из-за тебя срываются два контракта в несколько миллионов, пострадает репутация агентства и несколько девушек, которым была обещана работа. Должен же кто-то понести ответственность за это!
— Я готова понести наказание, не нужно впутывать в это мою подругу!
Мой голос прозвучал неожиданно громко и резко. Вздохнув, я замерла в ожидании реакции Харуна. И она не заставила себя ждать — он был в ярости. Злоба исходила от него с такой̆ силой̆, что я чувствовала её вибрацию в воздухе. Приподнявшись из кресла, он обходит внушительный рабочий стол, и медленно, как хищник не желающий̆ напугать свою добычу, движется ко мне.
Мои глаза мечутся по комнате в поисках Имрана. Я жду, что он, как и в прошлый̆ раз остановит брата, но тот, скрестив руки на груди, наблюдает за тем, как его близнец наступает на меня. Мое сердце рвётся из груди. В отчаянии я перевожу взгляд на пухлого, но тот кажется очень доволен происходящим. От беспомощности я медленно отступаю назад, пока не упираюсь спиной̆ в стену. Мне некуда бежать, я загнана в угол. Харун останавливается напротив меня, встаёт слишком близко, так, что мои глаза оказываются на уровне его ключицы.
— Так ты хочешь, чтобы я наказал тебя? — от его вопроса исходит двусмысленность, голос пропитан едким ядом и сарказмом.
— Я хочу все исправить! — отвечаю, не поднимая взгляда.
Его близость бьёт по нервам. Боюсь пошевелиться и случайно прикоснутся к нему. Так тихо, что кажется я слышу, как моя кровь течёт по венам.
— Харун, если она хочет все исправить, нужно дать шанс, — раздается за его спиной голос Имрана.
Он хлопает брата по плечу, отвлекая его внимание на себя. Харун делает шаг назад, отворачиваясь от меня. Я жадно глотаю воздух, пока никто этого не видит. Он молча направляется назад, садится, вальяжно раскинувшись в кресле.
— Диана, — то как Имран произносит мое имя, ласкает слух, — есть только один способ всё исправить.
Я внимательно слушаю его, вжавшись в стену, жалея, что не могу раствориться в ней.
— Вы должны стать моделью для работы в проекте с дизайнером Туба Ирани.
Он пристально смотрит на меня в ожидании ответа. Внутри меня все рушится. Мое решение держаться подальше от братьев, терпит крах. Необходимость защитить подругу блокирует крики разума о том, чтобы я не смела соглашаться.