Любовь среди рыб - стр. 6

– Да. С тех пор я ем только вегетарианскую пиццу и эти китайские креветочные блюда.

А он, к сожалению, и впрямь свихнулся, подумала Сюзанна.

– Знаете что? А не совершить ли вам паломничество к могиле апостола Иакова? Это уже многих навело на другие мысли.

Альфред язвительно рассмеялся:

– Да у меня только от одного упоминания о паломничестве к могиле Иакова уже наступит кризис.

– Он у вас уже насупил.

– Вы думаете, я уйду и вернусь оттуда, как Хапе Керкелинг[1] от поэзии, с рюкзаком, полным стихов?

– Перемена обстановки пошла бы вам на пользу. Вот все, что я думаю.

Фред ничего не сказал. В установившейся тишине он открыл третью бутылку красного вина, правда, подлил только себе.

– Ну вот что, – холодно сказал он, – хорошо, что вы заглянули ко мне. Спасибо за вино.

– Три недели назад у меня умер отец, – сказала Сюзанна.

– Мне очень жаль.

– Не надо жалеть. Он был озлобленный старый человек. С тех пор как умерла мама, он не хотел ничего, кроме как покинуть этот мир. Жаль упущенного хорошего времени, которое он еще мог бы использовать. Я его потом уже почти не видела. Он жил в Мюнхене. Раньше он каждое лето проводил в нашей хижине на Эльбзее, но два года назад перестал туда ездить. Больше не хотел. Несмотря на словацкую помощницу. «Выглядит как стриптизерша, – все время говорил он, – и готовит так же».

– Вы что-то хотите мне этим сказать?

– Хижина свободна. Вы могли бы там творчески уединиться.

Поскольку Фред не отвечал, Сюзанна принялась сгребать в кучку остатки еды, не отказывая себе в том, чтобы проглотить при этом еще кусочек-другой. Теперь она хотела еще немного помучить Фреда, он этого заслужил.

– А Шарлотта? Когда она съехала отсюда?

– Три месяца назад. Я не хотел бы об этом говорить.

– А у вас есть друг? Хороший друг?

– Я не хотел бы ни с кем об этом говорить.

– Вам недостает Музы.

– Прекратите.

– Вам нужна женщина.

– Так же неотложно, как выстрел в собственное колено.

Фред внезапно вскочил. Его шатало. Лицо побагровело, его прошиб пот, и капли потекли из растрепанных волос.

– Что это за вино? Не калифорнийское ли? У меня аллергия на калифорнийское!

– У вас прямо кровь бросилась в лицо! Сядьте же!

– Это все танины, дубильные кислоты.

Фред дотащился до шкафа с выдвижными ящиками и достал аппарат для измерения давления.

– Это южнофранцузское, из биодинамического виноградника, – сказала Сюзанна. – Не двигайтесь при измерении!

Она точно знала, как измерять давление, достаточно натренировалась при нечастых посещениях отца. Прибор пропищал.

– Вот видите, ошибка! – упрекнула Сюзанна.

Фред начал измерять заново. Сюзанна встала, чтобы видеть маленький дисплей.

– Этого не может быть. Согните руку!

Фред повторил процесс. Оба смотрели на дисплей.

Фред простонал:

– Давление 180, это у меня уже было. Но пульс 195!

Тревога Сюзанны усиливалась и переросла в легкую панику. Она нервно схватила руку Фреда и прижала палец к его запястью.

– Сердце-то как колотится!

– Я знаю!

Фред встал, нетвердой походкой двинулся к софе и со стоном опустился на нее.

– Опять это начнется… Пожалуйста, уйдите теперь… – с трудом выдавил он.

Сюзанна достала из сумки телефон.

– Фред! Дышите! Дышите глубже! Я сейчас вызову неотложку.

Трое врачей стояли у постели пациента Фирнайса, Альфреда: мужчина и две женщины – пожилая и молодая. Взгляды их казались мрачными – наверное, оттого, что нижние части лиц были скрыты масками. В таких масках люди редко выглядят дружелюбно, это в равной степени касается грабителей банков, злодеев в вестернах и врачей.