Любовь со вкусом ванили - стр. 19

— Спишь? — полушепотом спросил он, отбрасывая в сторону мои волосы, и я уже почувствовала его пальцы у себя под затылком. Они нежно массировали ямочку на шее, иногда опускаясь ниже, к позвонкам. Горячее, такое возбуждающе-контрастное дыхание вдруг стало совсем близким.

Шонаари просто лежал рядом, прижимаясь всем телом, и я чувствовала, что его окаменевшее мужское достоинство упирается мне в бедро. Кажется, оно огромное, как и сам хозяин. А потом моей щеки коснулся длинный язык, оставляя мокрый след. В этот момент я сдалась, отклонила голову в сторону, подставляя ему шею для поцелуя.

Все! Проиграла! Да и как можно терпеть такую пытку, когда весь низ живота сводит спазмами, а сердце стучит, словно только что пробежала кросс?

— Прекрати… — заставила себя сказать, но от волнения вдруг сперло дыхание. Я охнула, почувствовав тяжелую ладонь на груди, а пальцы Шона сжали сосок через ткань футболки. По всему телу промчалась волна страсти, ударившись об иллюзорный барьер моего сопротивления и разбивая его вдребезги.

— Прекратить? Но тебе ведь нравится, — томно произнес он, не переставая ласкать мою грудь и облизывать шею. — Скажи это сама!

— Не… Ладно… Да, мне нравится, — выдохнула, пытаясь распутать клубок своих, окончательно съехавших с катушек мыслей. — Нам же работать еще вместе.

— Разве секс — помеха для работы? — удивленно спросил мужчина.

Откуда это чудо на мою головушку-то свалилось! И не поспоришь с ним ведь. У нас масса свободного времени.

— Не знаю. Я никогда им не занималась, — выпалила и повернулась, глядя в глаза сексуально-озабоченного, сладкого, в прямом смысле слова, чудовища.

Но почему-то в этот момент Шонаари не казался мне страшным. Да, у него грубая кожа непривычного цвета и пугающий взгляд рептилии. Но можно ведь рассматривать его, как… Экстремальное приключение, особенного персонажа в моей скучной жизни.

— В смысле, не занималась? — Он отпустил мою грудь, развернул меня, уложив на постель спиной, а сам навис надо мной, как скала, и я не могла даже дернуться, прочно зафиксированная его массивным телом. — У тебя вообще были другие мужчины?

— Н-нет! — рвано ответила я.

Может, теперь он передумает иметь со мной дело? В желтых глазах не мелькало никаких эмоций, только продолговатые вертикальные зрачки вдруг сузились, превратившись в тонкие полоски, а ноздри хищно раздулись.

— Очень хорошо, — выдохнул Шон и накрыл мои губы поцелуем, от которого я снова потерялась во времени и пространстве.

Я тянулась к нему, отвечала со всей накопившейся во мне страстью, стонала, когда он делал небольшие передышки. Его длинный язык творил со моим ртом нечто невообразимое, и я сама никогда бы не подумала, что смогу хотеть кого-то столь сильно.

Даже не заметила, как оказалась без футболки, и Шон принялся ласкать полушария моих грудей, осторожно прикусывать по очереди набухшие соски, обвивать их языком, чуть стискивая. В то же самое время шершавые руки гладили мой живот, втягивающийся от возбуждающих прикосновений. Не знаю, сколько длилось сладкое безобразие, но в тот момент, когда Шон перешел к застежке моих брюк, едва не разорвав их, по транслятору звездолета спасительно объявили, что мы входим в стыковочный шлюз «Аполло-17».

— Продолжим в отеле, — заявил наглец, спрыгнув с постели. — Собирайся, скоро будем на месте. — И вышел из каюты, как будто только что ничего не происходило.