Любовь со вкусом карамели - стр. 28
— М-мама, — тихонечко отвечает Соня.
Как выцарапать из памяти двух с половиной летнего ребенка то, что он и помнить то не должен в своем возрасте?! Может сменить психолога? Но наша — лучшая, и она давно с нами. Снова стресс. Я боюсь стрессов для своей дочери! Я не хочу, чтобы она снова замолчала.
Вот и еще одна внеплановая встреча на завтра образовалась.
На затылок давит головная боль. Плавно раскачиваюсь взад-вперед, укачивая малышку. Софи сопит мне в футболку. Успокаивается.
Спят усталые игрушки, книжки спят.
Одеяла и подушки ждут ребят.
Даже сказка спать ложится,
Чтобы ночью нам присниться.
Ты ей пожелай:
Баю-бай…
Единственная колыбельная, которую я знаю, да и пою, честно говоря, так себе, но дочке нравится. После пары куплетов Софи засыпает. Я перекладываю ее на кровать. Уйти не решаюсь. Стягиваю одну подушку на пол, ложусь рядом, осторожно беру ее за ручку и тоже стараюсь немного поспать.
Уже засыпая, вздрагиваю от вибрации телефона в заднем кармане штанов. Забыл выложить. Привычка всегда быть на связи работает исправно.
На экране уведомление о новом сообщении.
«Утром. Все утром» — решаю я.
Было бы что-то срочное, уже бы позвонили даже Анне Валентиновне. Одна смска точно подождет до утра. Осталось не так уж долго.
15. Глава 15. Маша
— Полегчало? — улыбается подруга, убирая со стола.
— Да. А я, оказывается, такая трусиха, Томка, — прячусь в своих ладонях.
— Это нормально, Маш. Вы так тяжело расстались, но поговорить необходимо, Чернов совершенно прав. А вот уже потом ты будешь делать выводы. Что касается Кирилла… пусть все идет как идет. Иногда это неплохо и люди раскрываются сами. Святика лишний раз подзадорить и напомнить, чего он лишился, просто приятно. Все. Пошли спать, подруга. У нас вообще-то планы.
— Помню я, помню.
Иду за подругой в комнату, устраиваюсь на заботливо расстеленном Костей гостевом диванчике. Проверяю отправленное сообщение. Галочки о прочтении еще нет.
Представила сонного растрепанного Чернова, который хрипло матерится на трубку, засовывает ее под подушку и прячется с головой под одеяло. Уютный и забавный в такие моменты.
Я очень долго по нему скучала… Ненавидела, потом снова скучала. И так по кругу. Что-то сломалось тогда в нас обоих. Было бы глупо это отрицать. После потери второй беременности я закрылась, в том числе от него, хотя видела, что мужу тоже тяжело. Ему было больно. Нам обоим было очень-очень больно. Мы хотели этого ребенка. После первой неудачи как-то особенно остро. И все ведь хорошо началось. Я прошла обследование, встала на учет, а потом все закончилось. Какая-то там у нас несовместимость и мой организм отторгает беременность именно от моего мужа.
— Да это же бред! — Чернов тогда ругался с врачом. — Мы ведь обследовались и после первого выкидыша, и перед тем, как решиться попробовать завести ребенка во второй раз. Ни о какой несовместимости и речи не шло!
Врач извинялся. Сказал, что даже в лучших клиниках ошибаются. Человеческий фактор.
Смахнув непрошенную слезинку, закрыла потяжелевшие веки.
— Тетя, Маша, вставай! — толкают меня пяткой в спину.
— Тетя Маааашааа, — сопят, с другой стороны, прямо в лицо.
А я вроде только заснула. Надо же. Так крепко спала после ночного разговора с подругой. И в груди сейчас легче, на нее больше не давит так сильно груз «Святослав-Кирилл».