Любовь по ошибке - стр. 10

[1] Chief Executive Officer – главный исполнительный директор компании в странах с англосаксонской экономической моделью. Соответствует российскому генеральному директору.

[2] (лат.) От Рождества Христова

6. 6

Кирилл

На буднях я часто возвращался домой поздно, да и один из выходных нередко приходилось прихватывать. Но второй – это был наш с Ксю священный ритуал. Один день в неделю мы проводили вдвоем, с утра до вечера. В плохую погоду шли в кино, в музей или еще на какие-нибудь развлекушки. В хорошую гуляли по городу. Иногда намечали маршрут заранее, но чаще – куда глаза глядят. И обязательно на метро, без машины.

Я за шестнадцать лет изучил Питер получше, чем многие аборигены. Ксю считала его своей собственностью. Ни больше ни меньше. Со всеми домами, трамваями и жителями. Когда мы гуляли, рассказывала мне обо всем, что выудила из интернета. Как будто я приехал впервые из какого-нибудь дикого Мухосранска. Да, кстати, к трамваям у нее была почти маниакальная страсть. Особенно к новым, длинным, с бортовым компьютером. Я бы не удивился услышать, что она мечтает стать водителем трамвая.

Даже на спонтанных маршрутах я всегда прикидывал заранее, где можно присесть, передохнуть, перекусить, поэтому сил у Ксю хватало на весь день. Сегодня мы начали с Петропавловки. Навестили всех любимых зайцев, традиционно облили презрением шемякинского Петра I («Па, разве у человека может быть такая голова?!») и дождались полуденного выстрела из пушки. Через Стрелку перебрались на другой берег Невы и по набережной дошли до Летнего сада. Там у нас был свой особый аттракцион.

Стеснительность – это точно было не про Ксю. Привлечь к себе внимание – это она обожала. Но исключительно на позитиве. Чтобы говорили: «какой очаровательный ребенок». Масштаб грядущих бедствий я примерно представлял уже сейчас, потому что мальчишки из-за нее дрались еще с детского сада. В классе она была единоличной примой, звездой первой величины, хотя, если объективно, далеко не самой-самой красивой.

Так вот в Летнем саду мы с ней каждый раз считали зверей на памятнике Крылову. И каждый раз получалось по-разному. Конечно, проще всего было взять телефон и спросить правильное число у гугла. Но мы договорились этого не делать. Никогда. Это была тайна. Нет, не так – Тайна. Если я считал, спокойно обходя памятник по кругу, Ксю устраивала целый спектакль. Античную драму с громкими возгласами, заламываниями рук и закатыванием глаз. В результате все вокруг – а у Крылова всегда было многолюдно – начинали считать зверей вместе с нами. И, разумеется, у всех тоже получалось разное количество. Видимо, так и было задумано. Попытки свериться с интернетом и поделиться открытием с миром я бдительно пресекал.

Потом в миллионный раз – нет, первый раз в этом году! – «на кораблике». Маленькой Ксю боялась проплывать под мостами, и даже сейчас зажмуривалась. Но это не останавливало. «Кояблик» входил в обязательную программу. Как и чертов «Демидофф» - пафосная грабиловка для туристов, которую она обожала. Особенно платки на столах вместо скатертей. И даже рожи не корчила, уплетала за обе щеки.

- Эх, - вздохнула Ксю горестно, полируя мороженым то ли поздний обед, то ли ранний ужин. – Такой хороший день. И такой плохой будет завтра.