Любовь по обмену. Разрешите влюбиться - стр. 72
Парень смотрит на нас выжидающе. Улыбается, даже не догадываясь, какой волшебный миг только что разрушил. Зоя по-прежнему не отрывает взгляда от меня, ждет.
– Хорошо, пошли, – сдаюсь я.
Беру девушку за руку и веду за собой на кухню. Нагло схватить ее ладонь и сжать в своей руке – хоть какая-то, но компенсация за несостоявшееся признание. Она не сопротивляется, а я все больше обрастаю уверенностью – хочу быть с ней, хочу ее, хочу…
– Не-е-ет! – Морщусь, едва мы оказываемся в маленькой кухоньке, где еле помещаемся все вшестером, и я вижу, что меня ждет.
На пластиковой тарелке лежат бутерброды с кусочками жира. Ребята смотрят на меня с предвкушением, Маша хлопает в ладоши, а Ира заливается смехом.
– Давай, брат, покажи, кто здесь мужик! – Приободряет меня Дима. Затем, убедившись, что дверь в домик плотно закрыта, достает из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью и наливает немного, всего на два пальца, в пластиковый стаканчик. – Держи. С салом только так.
– Что? – Перехожу на шепот. – Водка?! – Отпускаю руку Зои, но не решаюсь сделать шаг назад. Я же не трус. – А… как же соревнования?
Дима протягивает стаканчик:
– Для смелости. Всего одну.
Маша подает бутерброд:
– Нужно быстро, Джаст. Это не виски со льдом. Выдохнул, проглотил залпом, вдохнул запах закуски, поморщился и потом уже закусил.
– Что? Как?
– Ой, Мань. – Дима кладет ей руку на голову. – Он тебе девка, что ли? Неужели сам не сообразит?
Робко беру стаканчик и бутерброд.
– Нужен тост? – Интересуюсь. – Что вы обычно говорите?
– Zalubov’ – Калинин зачем-то косится на Зою.
– А что это значит? – Недоверчиво спрашиваю я, держа стаканчик подальше от себя.
– Значит, за любовь. – Вмешивается Никита. – Вообще, можно пить за все, что угодно – за здоровье, успех, учебу, маму, папу, погоду. Тосты никогда не кончаются.
– Вау, – пожимаю плечами. – Ну, тогда zalubov’…
Поднимаю стаканчик и вижу лица ребят: на них удивление, беспокойство, азарт. Девчонки заранее морщатся, сопереживая мне, Ира даже задерживает дыхание. Быстро отправляю напиток прямо в рот, глотаю и чувствую, как слезы начинают подступать к глазам. Адская гадость обжигает мой язык, горло и горячим сгустком спускается по пищеводу. Очень хочется кашлять, но я все-таки сдерживаюсь.
– Ешь, ешь, ешь! – Командуют парни.
Мне дурно. Как я могу после этого съесть еще какую-то непонятную мерзость? Морщусь. Предполагаю, что мое лицо походит сейчас на сморщенную куриную задницу, но ничего не могу с собой поделать.
– Кусай, Джастин, – сквозь гул прорывается тоненький голосок Зои.
Мне хочется ухватиться за него, как за спасательный круг. Не могу сопротивляться этой девушке. Послушно подношу бутерброд к носу, втягиваю аромат черного хлеба, открываю рот.
– Смелее. – Хихикает она, видя слезы, выступившие в уголках моих глаз.
А, к черту! Откусываю и жую. Зажмуриваюсь.
Спиртное устраивает в моей груди пожар. Или это близость Зои так действует? В любом случае, мне горячо, хорошо и… вкусно. Что? Широко распахиваю глаза. Вкусно! Невероятно…
– Молодец! – Подбадривают ребята.
– Мужик! – Дима пожимает мне руку. Пока я пытаюсь отдышаться, наливает мне еще столько же. – Есть такое правило: между первой и второй перерыв должен быть не большой.
– Что? – Изумляюсь. – А как же соревнования? Ты же сказал, что только одну?