Любовь по-немецки - стр. 31
Без лишних эмоций Макс вдруг немного покраснел и тут же попросил холодную воду. Вид у немца после перца холопеньо был так себе, и Катя, сдерживая смех, подала ему стакан воды. Нойманн жевал этот перец, а из его глаз едва слезы не катились, но было видно, что немец сдерживался изо всех сил. Крепко сжав бокал в своих руках, он выразительно посмотрел на девушку, которая явно решила поиздеваться над ним в этот вечер.
- Я отведу тебя на самый страшный фильм, девочка, - тихо пообещал немец, когда действие перца было заедено и запито, и вот тогда Кате стало немного не по себе.
- Я не люблю страшные фильмы…
- На то и есть расчет. Будет уроком за этот ужасный зеленый перец…
Все-таки нельзя шутить с Максом, теперь ей это будет дорого стоить. Катя четко это осознала.
- Это ресторан с кухней востока, здесь все традиционное – это в основном острое, - попыталась оправдаться девушка, - просто ты не привык.
- Это невозможно есть, - прохрипел Макс, вновь делая глоток лимонада со льдом.
Вскоре Катя продолжила кушать, ведь для нее это была привычная и вкусная еда, хотя в ресторане с действительно стоящей и вкусной восточной кухней за всю свою жизнь она была несколько раз – с родителями.
- Очень остро? Вы, немцы, не переносите острую еду? – полюбопытствовала Катя, и зря.
- Лично я – нет, не смешивай всех немцев.
Кате подумалось, что если бы Нойманн знал русский, то он непременно бы произнес: «Не греби всех под одну гребенку», именно так и не иначе.
Девушке вообще порой было сложно принимать холодность мужчины в свой адрес, а холодность эта быстро появлялась, когда немцу что-то не нравилось. Именно это было неким барьером, которого в общении с Александром она не замечала или того вовсе не было.
- Прости. Я привык так разговаривать на работе, моя прекрасная фройляйн… - тихо произнес Макс, поймав растерянный взгляд Морозовой.
Она не спрашивала, к чему он привык, потому что и так догадывалась, что он упоминает о работе. А все, что о работе – то табу. И если это была столь секретная информация, то Катя была только рада ее не знать.
«Меньше знаешь – крепче спишь», - считала Катя, и потому больше ничего не спрашивала. Ей не нужны были секреты.
Катя решительно поменяла тему, доедая свою порцию божественной восточной еды:
- Зачем же ты приглашаешь меня в кино, если ты не поймешь там ни слова?
- Я хочу сводить тебя в кино, - признался Макс, поймав взгляд серых глаз, - к тому же, в фильме ужасов слов мало. Учти это.
А затем они пошли на фильм ужасов, как Макс и обещал. Им повезло, и сеанса не пришлось ждать долго, а чтобы девушка не отвертелась от его выбора в плане самого страшного фильма, Макс позвонил Эриху и попросил забронировать нужные места на самый подходящий, по мнению Тирбаха, фильм.
Эрих, усмехнувшись, сделал все по высшему разряду для лучшего друга, и отключился. Нойманн признался и себе, и Кате, что это был его первый раз, когда он заплатил за девушку и в кино, и в ресторане, и ему это ощущение полезности и важности, черт возьми, понравилось. Макс впервые ощутил себя тем человеком, в котором нуждаются. Рядом с русоволосой девочкой он ощущал себя тем самым сильным мужским плечом.
Вскоре начался сеанс. Катя еще не до конца понимала, на что шла, потому что в кинозал она заходила с воодушевлением, а вот через двадцать минут после начала фильма сдалась в прямом смысле этого слова: