Любовь, опрокинувшая троны - стр. 42
– Полгода… – эхом повторил боярин.
– Полагаю, в конце месяца надобно будет отъезжать. Иначе живот заметен уже станет.
– Ты опять собираешься сбежать… На целых полгода! Даже на год. На целую вечность!
– Я не хочу убивать нашего ребенка, – шепотом ответила Ксения. – Травить его не стану.
– Потерять тебя на полгода… И лишь ради того, чтобы наше дитя выросло простым смердом?
– Если ты захочешь, то, как подрастет, можешь дать ему доход. Тогда он станет служилым человеком.
– Полгода, год… – откинулся на спину Федор Никитич. – Детей в чужие руки…
– Зато они будут живы. Их в любой день можно будет навестить, обнять.
Боярин с силой потер ладонью лоб, болезненно поморщился и сказал:
– Я знаю способ лучше. Я знаю, как сделать так, чтобы ты никуда не убегала, не уезжала, не пропадала, как обойтись без расставаний, без хитростей и тайных знаков, как сделать так, чтобы все твои ночи принадлежали мне, а дни… И дни тоже были моими. И все вечера, и все рассветы. Ты просто выйдешь за меня замуж!
– Нет, не выйду, – покачала головой Ксения. – Я знаю, мой любимый витязь, ты благороден, честен и хочешь поступить по совести. Но я не могу стать твоей женой. Я порченая, старая и худородная. Твоя супруга должна быть достойна тебя, должна иметь благородное происхождение и безупречную судьбу. Мне же, мой могучий кречет, вполне хватит твоей любви. Я буду твоей, покуда в твоем сердце останется для меня хоть малый уголок… А когда настанет час, то просто уеду к нашим детям. И буду счастлива.
– Ты выйдешь за меня замуж, – ответил Федор Никитич. – Мы никогда больше не расстанемся ни на миг, дети будут расти рядом с нами, и тебе не придется к ним уезжать.
– Я благодарна тебе, мой любимый, но твое благородство излишне, – мотнула головой женщина. – Я никогда не желала венчания. Не хочу, чтобы через пять или десять лет ты проклял меня и себя за сей светлый порыв. Чтобы твои друзья шептались у тебя за спиной, показывая на меня пальцем, а родичи укоряли неравным браком. Для моего счастья вполне достаточно твоих ласк. Ничего более мне не надобно.
– Ты, наверное, не поняла, боярская дщерь Ксения свет Ивановна, – подмигнул гостье Федор Никитич, снова поднимаясь на локоть. – Я не прошу тебя стать моей женой. Я тебе приказываю!
– С чего это ты вдруг стал мною командовать?! – тут же вскинулась Ксения.
– Вспомни про перо ворона! – засмеялся боярин. – Ты поклялась исполнить любую мою прихоть! Вот и выполняй. Желание ты услышала. Теперь ступай домой и готовься к свадьбе. Завтра я пришлю сватов. – Мужчина чуть наклонился и легонько щелкнул Ксению по кончику носа: – Собирайся домой, мой лягушонок! Сегодня ты наденешь свою зеленую шкурку в последний раз. К концу месяца станешь моей целиком и полностью. До самого последнего мгновения и до самого крохотного волоска!
В этот раз Ксения вошла на отцовский двор через калитку и оказалась тут же замечена стоящими на крыльце родителями.
– Ксюшка, ты опять за свое?! – стукнул кулаком по перилам старый боярин, одетый ради свежего дня в суконный кафтан с беличьим воротником и заячью ушанку. – Токмо я радоваться начал, что ты в разум вошла, ан ты опять ночами дома не ночуешь, баба гулящая! Совсем стыд потеряла!
Матушка молчала, стягивая на груди овечью душегрейку, однако смотрела укоризненно.