Любовь на руинах - стр. 39
Хотела встать, чтобы избавить его от необходимости выражать сочувствие, выказывать ненужную мне, обидную жалость. Дернулась, но не успела. Он был быстрее. Резко поднялся, обхватил за талию и, приподняв с кровати, усадил к себе на колени. Как ребенка прижал к себе, сам в плечо уткнулся лицом и прошептал:
- Никогда, слышишь, никогда больше не вспоминай об этом! Такого с тобой больше не будет! Пока я жив, никому тебя в обиду не дам.
Сжав зубы, старалась не заплакать. Никто не говорил мне такого. Никто не обещал защищать. Руки сами прижали его голову ближе, и я все-таки заплакала впервые за много лет.
- Скажу сразу, чтобы ты знала, твой рассказ для меня ничего не меняет. Ты мне нравишься, очень. Только со Странником у нас уговор - пока мы на задании, к тебе ни один из нас не пристает. Но когда все закончится, когда мы вернёмся, ты должна будешь выбрать.
Мне стало смешно. И я смеялась, размазывая по щекам слезы.
- Выбрать? Ой, я не могу! Ты серьёзно сейчас? Ненавижу его! За то, что он такой, как остальные, которые только так, насильно могут. Которые не спрашивают, хочу ли я, нравится ли мне, а просто идут и берут и считают, что так и должно быть... Ни за что... Даже не думай!
В соседней комнате Медведь громовым голосом вдруг заорал на весь дом:
- Подъем, засранцы! Пора в путь-дорогу!
20. 20. Рыжая
Наскоро позавтракав, выложенными на стол общими припасами, попрощались с вышедшим нас проводить хозяином. Перед тем, как сесть в машину, отошла с Иваном на минутку подальше, чтобы никто не услышал. Протянула ему кое-что из своих медикаментов, чтобы, если вдруг роды начнутся раньше времени, хоть как-то мог помочь бедняге.
- Только, доктор, ты уж постарайся вернуться за ней. Сама понимаешь, что я ее не спасу в случае чего.
При свете дня, как обычно, пасмурного и дождливого, Иван не казался мне стариком. С удивлением я поняла, что это неопрятный внешний вид и одежда делали его гораздо старше, а особенно неухоженная, длинная борода. Но руки, глаза, неглубокие еще морщинки возле этих глаза - все говорило о том, что я ошиблась вчера, приняв его за дедушку.
- Я постараюсь, правда.
В машину уселись в том же порядке, как и вчера. И снова, Ярослав - за руль. Хотелось сказать ему, что раненную руку не стоит натруждать, но я не нашла в себе смелости давать ему советы при всех мужчинах. Хотя что-то в глубине души подсказывало, что ему, может быть, моя забота даже будет приятна.
Смотрела в окно на унылую серую дорогу, на мелкую морось, нескончаемым потоком льющую с неба. Вдоль полуразрушенной дороги буйно разрослись кустарники и бурьян. За десять лет от полей и лугов вдоль этой дороги располагавшихся, остались лишь намеки и очертания. Кое-где, правда, еще встречались, навеки застывшие грудой металлолома, бывшие комбайны и трактора.
- Слышь, Странник, - Димон долго молчать не мог. - Я тут слышал однажды от знакомого человечка, что вроде бы где-то на Севере, в Сибири, значит, город такой есть, где люди все также, как до катастрофы, поля возделывают. Что заводы у них работают. И даже нефть добывают!
Красавчик удивленно посмотрел на меня, мол, ты такое слышала. Я пожала плечами - нет, никогда. В зеркало осторожно посмотрела на Славу - не хотелось, чтобы этот мой взгляд заметили остальные, но интересно было, что он о таком думает. Его глаза улыбались. Да-а, посмотреть-то разочек на него не трудно, да вот потом оторваться, заставить себя снова в окошко глазеть - не получается. Поймала себя на том, что пялилась на него, как зачарованная! Неужели правда все то, что он мне утром говорил? Да к чему бы ему врать? Но такой мужчина - невозможно красивый, сильный - вон как пальцы крепко руль сжимают, ласковый - так в дрожь и бросало от воспоминаний о том, как он меня касался утром, как целовал вчера во дворе, разве такой мужчина может выбрать такую, как я?