Любовь на руинах - стр. 23
Я привыкла к Питеру. Да, знала, что у нас все плохо. Но что настолько! Все вокруг серое и мрачное: буйно разросшиеся деревья и кустарники, превратившаяся в страшное месиво дорога, моросящий дождь, собаки эти, больные несчастные люди, никому не нужные, доживающие свои последние дни..
А еще... этот красавчик с внешностью этакого восточного актера, даже небольшая бородка не портила нисколько. Какой же приставучий, какой настырный! Да поздно тебе, дружок, бисер перед свиньями метать - не дрогнуло сердце ни на минуточку... И ни бородка твоя, ни карие с поволокой глаза не изменят моего отношения. Вот такими мыслями сама себя развлекала. Ну и посматривала в зеркало заднего вида на водителя. Иногда ловила на себе его ответный задумчивый взгляд. Руки на руле - сильные пальцы, аккуратно обстриженные ногти, темные волоски на запястьях. Хоть бы этот, сидящий сбоку павлин сладкоголосый, не заметил, как я на Яра пялюсь!
Начинало темнеть. Я, конечно, помалкивала. Но становилось немного жутко - по обе стороны от дороги густые непроходимые заросли... Кто в них сидеть может? Да кто угодно - и люди, и звери всякие! Ужас! Неужели мужики рискнут ночью ехать? Но нет, к счастью, свернули с главной дороги на узкое подобие грунтовки. По небольшому лесу буквально через десять минут выехали к деревушке. К бывшей деревушке. Сейчас от множества деревянных домиков, стоящих в ряд вдоль леса, осталось целыми всего несколько. Остальные - полуразрушенные, с заколоченными окнами. Зачем забивают их? Никогда не понимала этого - все равно, кто желает войти, тот войдет!
Выйти из машины было сродни подвигу - все тело затекло, ноги гудели, как будто я не ехала, а шла пешком целый день. Огляделась кругом - не покидало ощущение, что из лесной чащи кто-то наблюдает, следит за нами. Не хотелось бы мне здесь жить. Но ведь кто-то же живет!
Странник открыл мудреную задвижку, просунув руку между двумя близко прибитыми, но все же имеющими небольшую щель, досками в воротах, легко запрыгнул на высокое крыльцо, игнорировав ступеньки и забарабанил в дверь. Яр и его люди осматривались, держа оружие в руках. За домом стоял небольшой сарайчик, из трубы на крыше которого столбом вверх уходил дым. Баня, что ли? Вот это да! Открывать нам не спешили, но шторка на окошке дернулась - правильно, гостей в наше время нужно сначала разглядеть, как следует, а уж потом в дом пускать...
Странник сунул в окно свою наглую физиономию - мол, смотри, это я пришел! Дверь, спустя мгновение, открылась. На пороге стоял высокий худощавый пожилой мужик с длинной и жутко грязной бородой, лицо его было обмотано старым шарфом, чуть топорщащимся в районе щеки. Тело поверх одежды и мехового жилета, замотано еще одним шарфом - шерстяным, когда-то бывшим полосатым.
- Странник, опять ты? Ну только неделю назад же был? Чего приперся?
- Тебе, Ванька, спасение привез! Пляши давай и в хату зови!
- Какое спасение? Водку что ли?
- Дурак! Доктора привез. Щас осмотрит тебя.
Старик посторонился, впуская в дом и с любопытством, живыми, ярко-синими глазами осматривая сначала меня, а потом остальных.
В доме было, на удивление, чисто. В центре комнаты - сложенная достаточно топорно, видимо, самим хозяином, печка. На ней чугунок, источающий аромат вареной картошки. В животе сразу же заурчало. Организм напоминал, что хоть раз-то в день кушать нужно, чтобы не помереть от голода. Мужики разошлись по комнатам, игнорируя возмущенные возгласы хозяина, осмотрели все, потом вернулись в кухню снова.