Любовь на фоне кур - стр. 13
Был прилив, и, оставив одежду под охраной Боба, который тотчас использовал ее как удобное ложе, я нырнул на глубину двенадцати футов прозрачной холодной воды. Вынырнув, я сравнил ее с утренней ванной в Лондоне и почувствовал, что поступил совершенно правильно, отправившись с Укриджем в это приятное местечко. Не то чтобы я верил в безоблачную безмятежность на протяжении всего моего визита. О разведении кур я не знал ничего, но не сомневался, что Укридж знает еще меньше. Конечно, предстоят тяжкие моменты до того, как ферма превратится в доходное коммерческое предприятие. Представив себе Укриджа под знойным солнцем, в поте лица управляющимся с буйной ордой домашних птиц, я рассмеялся и захлебнулся щедрым глотком соленой воды, повернул и поплыл назад к Бобу и моей одежде.
Вернувшись на кухню, я узрел, как Укридж в рубашке, но без воротничка разделывается с солидным куском окорока. Миссис Укридж, в халатике из грубого полотна выглядевшая еще более юной и похожей на маленькую девочку, улыбнулась мне над чайником для заварки.
– Приветик, старый конь, – взревел Укридж, – где ты пропадал? Купался? Надеюсь, это тебя подготовило к работе, так как нам пора засучивать рукава.
– Птицы прибыли, мистер Гарнет, – сказала миссис Укридж, чьи глаза совсем округлились, придав ей сходство с удивленным котенком. – И их так много! Они такой шум поднимают!
В подтверждение ее слов в окно ворвалось кудахтанье, по силе и разнообразию превосходившее все, что я когда-либо слышал. Напрашивалось предположение, что все курятники Англии разом опустели, а их население в полном составе оказалось во дворе укриджской фермы.
– Да, похоже, поставщики не скряжничали, – заметил я.
– Да, толика вроде бы немалая, а? – сказал Укридж самодовольно. – Но это-то нам и требуется. Нет смысла начинать в малом масштабе. Чем количество больше, тем доход выше.
– И какие породы преобладают? – осведомился я, выражая профессиональный интерес.
– Да всякие. Моя теория, малышок, такова: не важно, какие породы мы получили, потому что несутся они все; и если мы будем продавать яйца партиями, как мы и будем их продавать, а цыплята вылупятся разнокалиберными, то просто сошлемся на злополучную случайность. Уж поверь, люди даже и не думают, какой курица породы, если у нее имеются две ноги и клюв. Поставщики были адски дотошны. «Доркинги?» – хотели они узнать. «Валяйте, – говорю я. – Волоките своих доркингов». – «Но может, вам требуется партия минорок?» – «Отлично, – говорю я. – Спускайте с цепи минорок». А они все за свое – и вот так часами бы, если бы я их не одернул. «Послушайте, мой милый старый друг студенческих лет, – сказал я ласково, но твердо главному субчику (отличный такой старикан с манерами маркиза), – послушайте, – сказал я твердо, – жизнь коротка, а мы все уже не так молоды, как прежде. Давайте не будем тратить впустую золотые часы на загадки и отгадки. Мне нужны куры. Вы продаете кур. Так снабдите меня каждой породой понемножку. Смешайте их, малышок, – сказал я. – Смешайте их хорошенько». А он так и сделал, черт подери. Иди-ка во двор, посмотри на них. Бийл их уже вывернул из ящиков. Не меньше чем по штуке любой породы, какие только наизобретали.
– Куда ты думаешь их поместить?
– Ну туда, возле лошадиного загона, как мы и решили. Самое оно. Полно грязи, чтобы в ней рыться, а когда захотят, смогут выходить на луг и клевать червяков, или чем они там питаются. Наверное, нам придется сколотить для них сегодня утром какой-нибудь навес. Отправимся в город и распорядимся, чтобы нам прислали проволочную сетку и всякое такое прочее.