Любовь на чемоданах - стр. 2
Боковым зрением замечаю какое-то движение. О нет! Чёрный мерс, как нож в масло, плавно вклинивается на место, предназначенное для моей колбасы. Тьфу, хонды. Рефлекторно нажимаю на педаль газа. Мозг запоздало соображает, что место занято и мне уже может достаться только счёт за разбитую фару или бампер. Торможу. И вовремя. Столкновения удалось избежать. Встаю к мерсу вплотную, запирая его на стоянке. Что делать дальше? Без понятия. Грудь сдавливает от гнева и волнения. Приоткрываю окно, чтобы было чем дышать.
Секунда, и из машины появляется её хозяин. Честное слово, лучше бы он сидел там и не вылезал. С этими своими идеальными волосами, спадающими лёгкой волной, явно дорогими часами, вальяжной расслабленностью. Ненавижу таких мужиков. Уверенность в том, что оба раза на трассе меня подрезал именно этот чёртов мажор, стала твёрже гранитной скалы. Презумпция невиновности? Не, не слышала.
Он идёт ко мне. Самодвижущаяся реклама лакшери лайфстайла. Загар, белые зубы, простые, на первый взгляд, джинсы, которые наверняка стоят больше моей квартальной премии. Его шаги медленные, как у дворового кота, охотящегося на голубей. Хотя о чём я? Это же настоящий гепард в саванне, выслеживающий фазанов. Ну или что-то такое же пафосное. Без малейшего понятия, живут ли в саванне фазаны или гепарды.
Мозг всячески пытается отвлекать какими-то глупостями, но я чувствую, как спина уже напряглась и шёлк прилип к ней скользким островком. А вот рубашка незнакомца выглядит так, словно он только снял её с вешалки. Ни единой лишней складки, только капризы природного материала. Интересно, это тот самый египетский хлопок?
– Вы, кажется, немного… потерялись? – вырывает меня из размышлений его голос, участливый и в том же время брызгающий сарказмом словно только что открытая бутылка игристого.
– Нет, это ты поторопился, – отвечаю грубо, стараясь сделать свой голос максимально холодным, сознательно «тыкаю», чтобы сбить эту покровительственную улыбочку с его слишком симпатичного лица, – это моё место, убирай машину!
Мужчина поднимает бровь. На его идеальном, словно вылепленным древним скульптором лице смесь сарказма и лёгкого недоумения, как будто я сказала, что Земля плоская.
– Вашим? – он пропускает мимо ушей моё «тыканье» и делает паузу, размышляя над моими словами. – Странно, я не видел на бордюре чьей-то фамилии, – и тут его лицо озаряет догадка, – простите, неужели я не заметил значка инвалида на асфальте?
Я чувствую, как гнев поднимается по спине и затапливает всё на своём пути жидкой кислотной лавой. Пальцы сжимают руль так, что я уже почти слышу треск оплётки. Хочу сказать что-то злое и одновременно остроумное, но всё, что приходит в голову, это:
– Чёртов мажор!
– Ну, я так и думал. Отгони своё ведро, – его голос становится холодным, как все льды Арктики, – если поцарапаешь, то не расплатишься, а натурой я не беру.
От его наглости и хамства теряю дар речи. Мои руки дрожат. Бесит! Ненавижу таких, как он. Ненавижу эти их улыбочки, дорогие машины, уверенность, что купить можно любую, вопрос только в цене. У таких всего два режима: «получу, какую захочу» и «дайте репеллент от женщин, а то их слишком много и все хотят на меня присесть».
Пока размышляю, мажор достаёт из багажника чемодан, едва не задев им капот моей хонды. Слежу за представлением, раздувая ноздри, всё ещё не в силах что-то ответить. А мажору, похоже, нет до меня никакого дела. Он ставит чемодан на колёсики и спокойно уходит. Правда что-ли поцарапать ему машину?