Любовь или действие - стр. 7
Кабинет завуча выглядел устрашающе. Вроде бы тут все было как обычно: стол, заваленный бумагами, стул напротив и еще парочка у стены, несколько стеллажей, вешалка для одежды и длинное зеркало напротив входа. Из приоткрытого окна веяло свежим, но еще летним воздухом, в котором звенело щебетание птиц и ревели моторы машин. В общем, тут было вполне уютно, если бы не тот факт, что Ленку вызывали сюда в первый раз и не для того, чтобы поговорить по душам.
Переступив порог кабинета, она нерешительно замялась у входа. Пора уже слезно обещать, что такое не повторится, или нужно дождаться подходящего момента? К счастью, Нина Алексеевна за годы работы составила четкую схему общения с нарушителями порядка, так что ничего придумывать не пришлось.
– Присаживайтесь, – предложила она после того, как с величественным видом устроилась в своем кресле и сняла прямоугольные очки.
Ленка подошла к единственному стулу напротив стола, села на самый его краешек и вцепилась руками в сумку, лежавшую на коленях. Илья же вел себя так, словно работал в этом кабинете столько же, сколько и завуч: он без тени смущения с неизменной улыбкой зашел и вальяжно развалился на стульях у стены.
– Ну, – сказала Нина Алексеевна, посмотрев на него, – что будем делать?
– Простим на первый раз? – предположил Кириленко.
– На первый?
– Технически начался новый учебный год…
– А завтра технически начнется новый учебный день? – спросила Нина Алексеевна, выразительно подняв брови.
– Я полагаю, мы договорились? – с видом заговорщика сказал Илья.
Общались они как старые друзья, и Ленке даже казалось, что она тут лишняя. Внимания на нее никто не обращал, как будто она была деталью интерьера, а не главной подозреваемой.
– Илья, допрыгаешься у меня, придется родителям звонить, – шутливо пригрозила Нина Алексеевна.
– Я только за, – тут же отреагировал Илья. – А то они не верят, что я в школу хожу. Говорят, если не жалуются, значит, прогуливаю.
Хотя Нина Алексеевна пыталась сохранять серьезное выражение лица, после этих слов она не выдержала и засмеялась. Кириленко тоже довольно улыбался, время от времени посматривая на Ленку, но натыкался только на ее колючий и злобный взгляд.
– Ленка, ладно он, – обратилась к ней Нина Алексеевна, – но на тебя что нашло?
Памяти завуча можно было позавидовать: она помнила всех учеников по фамилиям, именам и классам. За все десять лет Ленка ни разу с ней не разговаривала, только здоровалась в коридорах, если не считать пары тех случаев, когда Нина Алексеевна спасала ее от Ильи. Единственная во всей школе, кстати. А еще она не пыталась переделать ее в Елену или Лену, как многие другие учителя, которым неловко было обращаться к ней по-другому.
– Я случайно, простите, – пробубнила Ленка.
Оправдание вышло так себе, но ничего лучше она не придумала. Невозможно объяснить другим, что Кириленко – идиот, и не нужно никаких причин для того, чтобы попытаться его убить.
– Нин Алексенна, ну правда, ничего же страшного не произошло, – оправдывался за двоих Илья. – И вообще, это я виноват, правда. Не волнуйтесь, сейчас я к Антонине Павловне сгоняю и все уберу.
– Значит так, – сказала, хлопнув ладонями по столу, Нина Алексеевна. – Кто виноват, а кто нет, разбирайтесь сами, уберите вдвоем беспорядок, и чтобы больше никаких фокусов, иначе буду родителям звонить. Все ясно?