Любовь и смерть в толпе - стр. 27
– Нет, я всем довольна. Разрешите, я пойду на кухню?
– Валяй!
Кася скользнула мимо Бориса, не поднимая глаз. Тот по-прежнему не обращал на нее никакого внимания. Словно бы это было пустое место. Вид у него был задумчивый.
– Что случилось? – спросила Люба.
– Сам не пойму. Ко мне должен был поступить отчет. От человека, который ездил в Ольховку. Прежде чем продолжить поиски, я хотел ознакомиться с результатами. Надо от чего-то плясать.
– И что?
– Его мобильный телефон не отвечает. Звоню в агентство, мне говорят, что еще не прибыл. Весь день звоню, ответ тот же. Все это немного странно. К тому же у меня полно работы. Кроме поисков дочери Георгия Кимовича, я еще должен исполнять свои непосредственные обязанности.
– А именно?
– Держать всех в узде. Как при Климове.
– Он что, совсем отошел от дел?
– Почти. Все, что его волнует, это Мария Георгиевна. А она как сквозь землю провалилась. В списках живых не значится.
– И если вы не справитесь…
– Тогда меня уволят.
Он сказал это почти весело. Сверкнули белоснежные зубы. Люба поняла, что выбор у Бориса невелик. Держаться за Климова, вести дела от его имени. А на дворе лето. Не сезон. Продажи падают, сотрудники разъезжаются в отпуска. Кому-то наверняка придет в голову мысль не возвращаться в кампанию. Тем более что Климов, при котором дела шли хорошо, почти отошел от дел. Если к осени ситуация не изменится, а Георгию Кимовичу станет хуже, Борису придется искать новую работу. А жить он привык хорошо. Интересно, какая зарплата у топ-менеджеров? Спросить? Это будет нескромно.
– О чем вы думаете?
Люба невольно вздрогнула.
– Я думаю о том, что неплохо было бы напроситься на обед. Кася великолепно готовит.
Из кухни уже плыл аппетитный запах. Климов выглянул из своего кабинета, потянул носом воздух:
– Вроде как щи. Странно.
– В чем дело, Георгий Кимович?
– Сам не пойму. Что-то до боли знакомое. Или я отвык от домашней кухни? Из ресторана еду заказываю. А она совсем не так пахнет. Я не говорю, что невкусно. Но… По-другому. Как-то вдруг тепло на душе стало.
Лицо его и в самом деле посветлело.
– Вспомнил! – сказал вдруг Климов и посмотрел на Бориса: – Ну, как там? Где моя дочь?
– В ближайшее время все прояснится, Георгий Кимович, – заверил тот.
– Ну смотри! Ежели что, я с тебя шкуру спущу!
«Меж двух огней парень, – подумала Люба. – Совет директоров и Хозяин. Как-то он выкрутится?»
Обедали втроем, Кася за стол не села. Суетилась у плиты, меняла тарелки. Иногда подходила с подносом, предлагала то или иное блюдо. Вид у нее был счастливый.
– Люблю, когда в доме много хорошей еды, – шепнула она Любе, улучив момент. – И когда съедают все, что я готовлю.
Мужчины и в самом деле уплетали Касину стряпню за обе щеки. Борис впервые взглянул на молодую женщину с интересом.
– Вы замечательно готовите, – заметил он. Кася вспыхнула от удовольствия. И враз похорошела. А Климов пошутил:
– Вот на ком надо жениться, олух! А твои блондинки – фуфло!
– Георгий Кимович…
– А ты меня не перебивай. Раз говорю фуфло, значит – фуфло! Ни одной стоящей не видал. Детей-то кто тебе будет рожать?
По взгляду Бориса Люба поняла, что у него есть что возразить. Ведь покойная жена самого Георгия Кимовича была женщиной модельной внешности. И, кажется, блондинкой. Но Борис промолчал. Как всегда.