Любовь и прочие обстоятельства - стр. 5

На ватных ногах он встал и побрел вслед за девушкой. Той, с которой проводил вечера на подоконнике.

– Держите. – Аня протянула ему бумаги – Не волнуйтесь, Маргарита Сергеевна только на вид грозная. На самом деле нам очень повезло с начальницей. Давай знакомиться. Я – Аня.

Девушка гораздо старше той, но улыбка, осталась такой же мечтательной и открытой.

– Саш, надо обсудить, где праздновать день рождения! – возмущалась Аня. – 32 бывает один раз в жизни.

– Как и 31. – засмеялся Сашка.

– Ну, что ты начинаешь. – возмутилась девушка. – До праздника две недели, а мы еще ничего не сделали. Гостей не позвали.

Сашка улыбался возмущению Ани. Они шли по парку. Одной рукой парень обнимал любимую, другой катил коляску с малышом.

Он так и не сказал Ане, про свидания на подоконнике. Как ему стало тяжело дышать от воспоминаний и ее взгляда. Ни о чем. Хотя, когда ему будет 50, расскажет про это. Может быть…

– Не благодарная!!!!Я, я,я,я-это я дала подарила тебе жизнь. Я работала как проклятая, чтобы прокормить и обеспечить все твои хотелки. И что я получаю взамен. Сидишь передо мной, вся такая взрослая, огрызаешься, такова твоя благодарность? – гневно пучила глаза несчастная мать.

Людмила сидела в кресле. Казалось, что глазами моргала попеременно, так как от происходящего действовать синхронно они отказывались.

– Что сказать нечего? – надрывалась жертва обстоятельств.

– А в чем конкретно упрёк? В том что родилась или в том, что есть просила? – Невозмутимо спросила Люда.

– Вот, нет бы, чтоб уступить, продолжаешь мне перечить.

– А в чём уступить?

– Ой, заткнись ты.

– А не заткнуться ли мама вам? – повысив голос проревела Людмила.

На секунду женщина оторопела. Затем интенсивно захлопала глазами. После тяжело задышала, явно готовясь к атаке.

– Так вот, на свет я не просилась. Не хотела детей, надо было взвесить все варианты заранее. В чём ты пытаешься меня обвинить? Хотелки ты мне оплачивала, варианты есть всегда, к примеру, не оплачивать.

– Воооот как ты запела, умную из себя корчишь. Конечно, что ж, любовь на горизонте замаячила и ты сломя голову бегаешь на свидания. Видела я твои свидания. Всё, мать тебе больше не нужна. Я для тебя пустое место.

– Ты нормальная? – вытаращила в разнобой моргающие глаза Люда.-Мне 30 лет, я в разводе, о чём вообще может идти речь?

– Я, нормальная! – задохнулась бедолага.

– Что изменилось в твоей жизни с появлением мужчины в моей жизни, ты стала хуже есть, меньше спать, быт может рухнул, что так повлияло на твое отношение ко мне?

– А при чем здесь быт?

– А при чем здесь твои вопли про мои свидания?

– Ха, ты посмотри на неё и бровью не ведёт. Ничего говоришь не изменилось?

– ?

– А я видела у тебя коробочку, явно же в ней что-то есть, что не рассказала, так-то, не изменились говоришь отношения?

– Хм.

– Конечно, теперь и сказать тебе нечего, только о себе и думаешь. Есть у тебя такая черта, ты приспосабливаешься. Да, да, приспособленка. Делаешь только то, что тебе хочется и никак иначе.

– А я кому-то задолжала, может должна делать то, что ты хочешь?

– Дождешься от тебя.

Людмила собрала в кучу все свои силы. Моргнула двумя глазами одновременно. Сердце отбивало бешенный ритм в голове. Дышать хотелось перестать. Она сидела и наблюдала за тем, как мать, точно разъяренная тигрица мечется по квартире. Брызжет слюной в тщетных попытка доказать своей единственной дочери, что она виновата во всех смертных грехах. Так она просидела не один час, перебирая в своей голове адский сюр из подобных воспоминаний. Каждый раз, с того самого момента, как она впервые пошла на свидание, в матери просыпалась необузданная ревность. Дух противоречия и дьявольски не контролируемое безумие. Были моменты и довольно много, когда их отношения вышли на новый уровень. Дома стало спокойнее. Беседы длились часами. Взаимопониманию не было предела. Не один год Людмила была одна. Проживала тяжелые ситуации и кризисы. Но всё изменилось в минувшую субботу.