Любовь и другие катастрофы - стр. 19
Примечание: Часть объявления, висевшего на городской площади Карлайла во время приготовлений к осаде войском якобитов во время восстания 1745 г.
Кэтрин часами размышляла о подслушанном разговоре между Мэтью и Анис и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: они были шпионами повстанцев и собирались помочь их вторжению в случае, если повстанцы достигнут Карлайла. Кэтрин не могла сидеть сложа руки и ждать, когда это случится. Ее семья и ее дом были под угрозой. Она должна была остановить Мэтью и Анис. Она должна была найти способ доказать, чем они занимались, чтобы их арестовали.
На званом обеде, куда в очередной раз привезла ее тетя, гости обсуждали восстание и беспокоились о возможной осаде Эдинбурга. Она не принимала участие в разговоре, занятая мыслями о том, как разоблачить предательский замысел Мэтью и Анис. Кроме того, чтобы притвориться сочувствующей мятежникам, ей ничего не приходило в голову.
В конце концов она поняла, насколько глуп ее план, и решила просто поговорить с Мэтью. Момент был подходящий – кучер ждал их внизу. Это значило, что он не сможет уйти куда-нибудь или уклониться от ее вопросов.
– Прощу прощения, – сказала Кэтрин, поднимаясь из-за карточного стола. – Мне нужно выйти на свежий воздух.
Она покинула гостиную, не обращая внимания на неодобрительный взгляд тети, сидевшей у камина.
На улице она огляделась в поисках Мэтью. Он преспокойно лежал на крыше экипажа, глядя на звезды, и что-то тихо напевал себе под нос. Кэтрин слушала его, скрестив руки на груди и тщетно пытаясь понять, о чем он поет, но густой шотландский акцент делал слова неразличимыми. Сейчас он казался ей таким безобидным. Ей было трудно представить, что милый и добродушный Мэтью может предать Карлайл, но она была убеждена, что его разговор с Анис отнюдь не был невинным.
Она громко кашлянула. Мэтью быстро сел и посмотрел вниз. Вид у него был смущенный – ему явно было неловко из-за того, что она слышала его пение.
– Кэтрин! – Он спрыгнул на землю, избегая взгляда девушки.
Она уперла руку в бок:
– Известно ли моей тете, что вы используете ее экипаж в качестве сцены для выступлений?
– Вы очень остроумны, Кэтрин. Готов даже заявить, что вашим остротам нет равных. Чему я обязан вашему несравненному обществу?
Она не удержалась от смешка. Может, он был и предателем, но очень обаятельным. Его губы растянулись в ответной улыбке.
– Сарказм – низшая форма остроумия, мистер Гэл-лоуэй. Не могли бы вы отвезти меня домой?
Он с удивлением бросил взгляд в сторону дома:
– Что, разве вечер уже закончился? Где же ваша тетя?
– Она еще там. Вы можете вернуться за ней позже, но я хочу уехать прямо сейчас.
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке. – Не слишком ли она выдавала себя? Она решительно не могла заставить себя подумать о нем как о повстанце. Как о предателе.
Он приблизился к ней, нахмурившись.
– Со мной все в порядке – я лишь немного не в духе. В самом деле, не могли бы вы отвезти меня домой?
Он изучал ее секунду-другую, затем кивнул:
– Как вам будет угодно, мисс.
Кэтрин поняла, что они стоят очень уж близко друг к другу. Если бы кто-то увидел их, то подумал бы наверняка, что он вот-вот ее поцелует. Она отпрянула, чувствуя, как при этой мысли у нее все внутри переворачивается от чего-то, похожего на страх.