Любовь – это розы и хлыст - стр. 11

Професса закончила читать и остро поглядела на меня. Я растерянно молчала. Мне была непонятна вся эта история с женами Первого человека и гневе Великого Спящего. Няня часто молилась Спящему и приучала молиться меня, говоря, что Спящий всемогущ и милосерден и слышит наши молитвы даже во сне. А из этой истории выходило что-то непонятное. Как мог Спящий, если Он всемогущ, допустить гибель Первой жены? И вообще, почему Он уснул, когда люди так нуждаются в Нем?

– Вы хотите что-то сказать, доминика? – спросила менторша.

– Да, професса, – я тоже встала и принялась ходить по комнате. Она следила за мной с непонятным выражением лица. – Я не знала, что Великий Спящий такой… такой трус.

Професса поднесла ладонь к губам, словно хотела улыбнуться и скрыть улыбку.

– Поясните ваши слова, доминика, – потребовала она приглушенно.

– Я всего лишь маленькая девочка, но даже я знаю, что хороший пастух всегда заботится о своих овцах, а виноградарь ухаживает за лозами, чтобы они принесли урожай. Они – всего лишь люди, но им присуще чувство ответственности за овец и виноград. А Великий Спящий создал Первого человека и жену, и бросил их на произвол судьбы…

– Это не так, – сказала професса.

– Тогда почему Он допустил, чтобы Первый человек убил свою жену и взял другую? Разве Он не мог не дать свершиться злу?

– Мог. Но дело в том, доминика, что человек получил от Него свободную волю, а значит, получил власть самостоятельно решать, что делать, а что – нет. Убийство было свободным выбором Первого человека.

– Не понимаю, – пробормотала я. – Значит, можно убивать, грабить, лгать только потому, что обладаешь свободной волей делать это или не делать?

– Да, – кивнула менторша. – Но вы должны помнить, доминика, что свободной волей к добру и злу обладают только мужчины. Женщина со времен гибели Первой жены не имеет воли и во всем должна подчиняться мужчинам.

– Почему?

– Потому что она неразумна и склонна только ко злу и разрушению. Только мужчина может обуздать строптивый женский нрав. Лишь находясь во власти мужчины, женщина имеет ценность, ибо ей положено служить мужу и продолжать человеческий род до тех пор, пока Спящий не проснется.

– А когда Он проснется, Он… что? Что сделает?

– Об этом Первосвященник Спящего ничего не говорил. Однако многие искатели мудрости предполагают, что, пробудившись, Спящий уничтожит всё сущее, ибо на самом деле оно – лишь Его сон.

– Тогда зачем же Он всё творил?

– Мы не можем этого знать, доминика. Его пути и желания неисповедимы.

– Это очень глупо! – решительно сказала я. – Сначала сотворить, потом заснуть, а потом – проснуться и всё уничтожить! Так поступают только сопливые малолетки, когда лепят из глины домики, а через минуту уже ломают их!

– Пройдет время, и вы всё поймете, доминика.

– Вряд ли, – я покачала головой. – Мы сегодня еще будем заниматься Священной историей?

– Нет, доминика. Идемте на прогулку. Ваша матушка озабочена тем, что вы слишком много времени проводите в комнатах.

– Вот уж не поверю, – пробурчала я. – Моя мать меня почти не замечает. По-моему, ей все равно, разгуливаю ли я по замку или отправилась в виноградники.

– И тем не менее, – настояла менторша на своем.

Летом было много гроз. Ров, отделяющий кастильон от полей, несколько раз затапливало водой. Матушка приказывала золотарям вычищать ров, но едва приходил очередной ливень, как все повторялось. Из окна своей комнаты я с любопытством наблюдала за работой золотарей – дюжих мужланов в холщовых рубахах и штанах из рогожи. Они вычерпывали воду и нечистоты бадьями на длинных ручках и лили ее в огромные деревянные бочки, пахнущие так гнусно, что долетало даже до замковой галереи. Потом подводы с бочками отправлялись на деревенские огороды, так как считалось, что господская грязь помогает вырасти богатому урожаю. Я в это не верила, но стала брезговать овощами и зеленью, взятыми в деревне – кто знает, может их как раз удобряли нечистотами!