Любовь дракона - стр. 17
Любу интересовало совсем другое:
– А Эндерк? Почему он забрал жребий? Он же, наверное, тоже летал в такой полет? Неужели ему не нашлась девушка?
Пацан, ожидая ответ, отвлекся от задумчивого рассматривания Любиных ушей и ощупывания своих для сравнения и вскинул на нее удивленные глаза.
– Так он же проклятый с рождения! В его роду всегда рождается дракон с каменным сердцем. Он не может лететь к священной горе. Там, в небе, сердце не выдержит и разобьется на куски от песни ветра в крыльях. Эндерк не найдет себе нормальную жену. Ни одна драконица не выйдет за него замуж, лишившись возможности иметь детей. Только любовь дарит радость продолжения рода. Таков завет богов.
Слова Кройтека в конце прозвучали так, словно он много раз их слышал и за кем-то повторил. А потом этот беспардонный «одуванчик» неожиданно выпалил:
– А тебе Эндерк нравится?
Люба, которая на мгновение ушла в себя, обдумывая услышанное, ответила машинально, не сразу сообразив, кому и что она говорит:
– Симпатичный так-то, еще бы вел себя нормально…
Привело женщину в чувство только ехидное хихиканье и комментарий Шизы: «От ду-ура! Вляпалась ты теперь по самые уши! Завтра весь драконячий поселок знать будет, что ты на муженька чешуйчатого запала! Вот у местных кумушек праздничек будет, языками перемалывать…»
Но словечко не птичка, а Кройтек его не пропустил, поскольку разулыбался довольно.
– Вот! Значит, не выйдет ничего у Михасевой дочки. Она с дитенком вдовая осталась и всем в уши пела, что раз сын есть, то рано или поздно Эндерк на ней женится. Больше не на ком, – передразнил он тоненьким голоском, – ведь не может будущий повелитель быть холостым. Эндерк ей и не нужен, Брельха в повелительницы хочет. А он хороший! Лучший вой. Знаешь, как его все уважают! – горячо нахваливал паренек Любиного мужа. Видимо, тот был его кумиром, а жадная дочка неведомого Михася добрых чувств у него не вызывала.
– Ты ведь не отдашь его Брельхе? Ну, раз он тебе нравится? А? – допытывался пацан, нимало не заботясь, что о таких вещах как-то не особенно принято говорить с едва знакомыми драконами, да еще и в таком юном возрасте.
Шиза в голове хихикала и советовала сказать «отдам», чтобы посмотреть на реакцию обнаглевшего в своем панибратстве «одуванчика».
Люба, которой суровый дракон действительно чисто внешне был симпатичен, задумалась.
– Знаешь, мне повелительницей, конечно, быть неохота. Но вот мужем просто так раскидываться я тоже не собираюсь. Обойдется эта ваша Брехуниха, или как там ее.
– Так эльфийка и не может повелительницей стать, – отмахнулся Кройтек. – Просто женой будешь. Повелительница, она мужу ровня. Надо драконицей быть или чтобы боги сердца объединили. У Эндерка-то каменное, а ты и вовсе эльфийка. До горы не полетишь без крыльев.
Подросток так увлекся философскими рассуждениями на тему межвидового брака и того, что может выйти из союза эльфийки с драконом, что даже забыл о первоначальной цели своего визита, как, впрочем, и Люба.
Грохот в дверь, заставивший их вздрогнуть и потерять нить разговора, напугал обоих.
Из коридора раздались спорящие голоса, тяжелый топот бегущих ног, а потом дверь распахнулась и в комнату ввалился угрюмый мужик с заплаканной светловолосой беременной женщиной. По большим голубым глазам Любовь Михайловна сразу догадалась, что это, вероятно, мама Кройтека, а поддерживающий ее под локоть суровый вой, скорее всего, его отец.