Любовь Божия в Орловском Полесье - стр. 2
3. Губительная свобода
У человека есть разум, душа и тело. Разум – прибежище сознания, душа – границы человеческой личности, тело – кожаные ризы души.
У ангела есть разум и душа, но нет тела. Каждый светлый ангел был подвергнут искусу, каждый своим разумом видел сон, в котором он сделался независимым от Бога. Одни ангелы увлеклись заманчивым виде́нием и пали уже наяву, другие устояли в истине и теперь уже никогда не падут. Те, которые устояли, получили прививку от зла – убийственная свобода коснулась их ума, но не затронула душу, и они стали закалёнными в добре.
Адам впустил смертельную независимость от Творца в свою душу, когда захотел познать сердцем суть добра и зла. Болезнь свободы поразила и оболочку его души – бедную безвинную плоть. Она вслед за душою сделалась уродлива, стала смердеть и покрываться ранами, страдать и вожделеть. А разум стал служить прокажённой душе, мятущейся в остроге изъязвленного мира, который покорился суете недобровольно.
Кому больше оставляется, тот больше и любит Того, Кто очищает от проказы греха. Как глубоко пала Мария Египетская и как сильно возлюбила затем Христа! Восставший Адам возлюбил Отца своего Небесного гораздо сильнее, чем старший сын, никогда не падавший на такую глубину…
У человека и ангела есть душа, которая делает каждое создание отделённым от других созданий. Один лишь Бог несоздан, безначален и беспределен. У Него нет границ личности – нет души и тела. Бог есть Чистый Разум и Чистый Дух. Так сказал бы пророк Давид в тысячном году до Новой эры…
Но мы говорим по‑другому. Ныне у Бога есть душа! Ныне у Бога есть тело! Вневременный Бог родился во времени! Безначальный Создатель появился в сотворённом Им мире! Ни во что не вместимый Творец вселился младенцем в Девичью утробу! Слава Тебе, Христе, взошедшему на Голгофу материального мира и позволившему Симону Киринеянину, а в его лице всем нам – нести Крест Твой!
Спаситель от века спасает. Мы же углебаем в неразумии и сладострастии, пользуемся братьями и сёстрами нашими, как бездушными вещами, личную выгоду раз от раза ставим во главу угла. Дикий вепрь нашей прокажённой души уносит своего заблудшего седока всё дальше от крестного пути, и нет сил разорвать порочный круг…
4. Взгляд любви
Милые мои, друзья мои и соседи, никогда не глядите на ближнего корыстным взором! Всегда смотри́те друг на друга взглядом доверия и любви! Лишь через призму любви можем мы увидеть Божий образ в брате своём. А где нет любви, там крысы и темнота, прагматизм и гниль, сладострастие и ложь.
Прощайте друг друга, братья мои, мири́тесь, не таите обиды, бойтесь раздоров! Все мы впряжены в один экипаж: либо все вместе спасёмся от хищных зверей в царском дворце, либо все вместе погибнем на дне бездонной пропасти – и тогда с нами погибнет Божественный Младенец, которого мы везём…
Солнце скрывается за вершинами сосен, и на землю опускается мрак. Мычание зубров и лисий лай оглашают на закате Полесье моё. Им вторят рёв львицы и вой волков из зоопарка. Взывают к Господу из братских могил павшие от рук фашистов солдаты – их голоса́ я тоже слышу в сгущающейся тьме.
Не ропщите на Бога, о твари поднебесные! Наш земной путь – путь скорби, но лишь до той поры, пока мы не возлюбим ближнего своего больше самого себя. Благословляйте друг друга, лисы и волки! Примите на себя чужую скорбь, зубры и львы! Благоговейно поцелуйте погубившую вас руку, павшие солдаты, – эта рука уже давным‑давно стала перстью!