Люблю тебя врагам назло - стр. 54
Не сказав ни слова, сестра снова взяла меня за руку и повела за собой к выходу. Когда мы наконец оказались в теплом и тихом салоне ее машины, она повернулась ко мне и со всей серьезностью повторила вопрос:
– Давай рассказывай, что произошло? Почему ты плачешь?
Мне было тяжело справиться с рыданиями, которые железной хваткой сдавливали горло. Вместо слов изо рта вылетали всхлипы, а глаза застилала мутная пелена из слез.
– Папа... – с трудом выдавила я.
– Что папа? – не поняла сестра.
– Папа и какая-то девица, – сделав над собой усилие, я произнесла это четче.
Венера отвела взгляд в сторону и нахмурилась. Ее лицо выражало досаду и грусть, но удивления, вопреки моим ожиданиям, не было.
– Да уж, Лисенок, жаль, что ты узнала об этом вот так, – вздохнув, сказала она.
– А? – я ошарашенно затаила дыхание. – Ты что, в курсе?
– Да, мы все в курсе: мама, Белла и я, – призналась сестра. – У папы есть любовница. Или любовницы.
Меня словно шарахнуло током. На секунду я даже перестала плакать, настолько глубоко поразило меня услышанное.
– Мама знает? – неверяще переспросила я.
– Да, уже несколько лет. Мы с Беллой тоже узнали случайно. Примерно как ты. Долго думали, говорить ей об этом или нет. В итоге решили сказать, а оказалось, что она уже в курсе, – голос у Венеры был глухим и печальным.
– Почему мама от него не уйдет? – немного помолчав, спросила я.
– А куда ей уходить, Алис? Отец полностью ее обеспечивает. Она живет на всем готовом, – покачала головой сестра. – К тому же, как бы это странно ни звучало, папа по-своему любит маму. Он не уходит из семьи, не бросает ее. Она ему нужна, понимаешь? Просто большинство мужчин полигамны, и ты либо принимаешь это и миришься, либо нет. Мама выбрала первый путь.
– Но как можно жить с мужчиной, зная, что он изменяет?! – в сердцах воскликнула я.
– Можно, Лисенок, еще как можно. Неверность – самый большой папин грех, в остальном он идеальный муж. А тысячи женщин тем временем живут с алкоголиками и наркоманами, терпят побои и нищету. Когда думаешь про такие случаи, отец не кажется таким уж исчадием ада.
– Но... Венера, а как же любовь? Как же клятвы у алтаря?
– Алис, тебе пора снимать розовые очки. Это только в фильмах влюбленные живут долго и счастливо до самой смерти. А в реальной жизни все куда прозаичней.
– А что же ты тогда так разволновалась, когда заподозрила Феда в измене? – с вызовом спросила я.
Венера прикрыла глаза руками и несколько секунд молчала.
– Знаешь, умом я согласна со всем тем, что сказала, но сердце... Сердце разрывается на куски от одной мысли, что это может случиться со мной. Легко рассуждать о ветрености чужих мужчин, даже собственного отца... Но думать о неверности любимого человека действительно невыносимо.
Впервые за все время я видела Венеру такой грустной. И такой честной.
– Ну, судя по тому, что мы сегодня видели, между Федом и той танцовщицей ничего нет, верно? – неуверенно предположила я.
– Верно. Кажется, у нее мутки с Никитосом, – кивнула сестра. – А то, что она обнималась с Федом на том снимке... Что ж, похоже, она со всеми так общается.
Внезапно я вспомнила о самом первом разочаровании вечера: о своем парне.
– А ты заметила, как Артем себя вел? – засовывая кончик волос в рот, спросила я.
И только ощутив на языке непривычный вкус, осознала, что по привычке жую не свою шевелюру, а парик.