Любить нельзя Расстаться - стр. 7
Открыла глаза и тут же наткнулась на моего соседа.
Евгений, кажется, не шевелился всё это время. Как я его помню в последний момент до моего сна, так и сидит, уткнувшись в экран.
Я же напротив – больше сидеть не могла!
Плоскопопие, желание посетить туалет и освежить лицо, да и просто прогуляться, дабы размять ножки, вынудили меня подняться и постараться найти лазейку между нижними ножками Шкафа Шкафовича и стоящим впритык передним рядом.
Мне помогать этот титан не собирался, делая вид, что вообще меня не замечает. Вот ещё разобраться, кто из нас двоих больше похож на посетителя детского сада?!
Но я маленькая и юркая, так что с успехом перешагиваю через мужские ноги. Довольная собой, собираюсь проследовать в туалет, но что-то идёт не по моему плану.
Самолёт совсем немного качает, кажется, это называется воздушная яма, но мне удаётся сохранить зыбкое равновесие, как запинаюсь за какую-то финтифлюшку в полу.
Лечу. Слава богу, полёт без страховки очень короткий, и я всей массой приземляюсь на жёсткие бёдра моего соседа и ещё на что-то между ними.
Клац зубов шкафчика, кажется, слышит половина салона, а ещё лично мне доносится его приглушённый звериный рык.
- Вашу м… - разбираю я глухие маты где-то надо мной.
Глаза от страха я зажмурила ещё во время этого кульбита назад.
- Лиля, ты меня инвалидом сегодня решила сделать? – хрипит мужчина, и я понимаю – глаза всё равно придётся когда-нибудь открыть.
Резко распахиваю веки, и снова на меня глядят грозовые тучки и весь кошмарный штормовой фронт.
Наверное, он меня сейчас задушит, - как-то печально проносится редкая мысль, но блин, жить-то хочется.
- Извини, - в предсмертной агонии вырывается у меня, и чудо происходит.
Женя тут же замолкает и лишь хмурится, глядя на меня странным взглядом.
А что я?! Мне просто хочется до смерти ещё и в отпуске побывать.
Наступает пауза, в которой я наконец-то понимаю, что фактически лежу на малознакомом качке, моя рука красуется в районе его промежности, а его две огромные лапы на моём теле: он держит меня за голую кожу в районе талии. Футболка сбилась вверх во время падения, и теперь меня буквально обжигают эти раскалённые угли человеческой природы.
И дальше творится нечто невообразимое. Евгений, индюк доморощенный, начинает склоняться ко мне, чтобы что … поцеловать???!!!
Во мне просыпается сразу разом стадо буйволов, и я тут же вскакиваю на месте, пытаясь занять сидячее положение как минимум. Моя макушка с приличным ускорением врезается в мужскую челюсть, разбивая тому нижнюю губу. Но я почти встала.
А потом снова кувырок назад и уверенный гневный шёпоток на моё ушко.
- Ну рыжий карапуз, ты, бл*ть, допрыгалась. Я тебя сейчас изнасилую!
Мамочка, роди меня обратно!
- Не надо, - уверяю поверженное мною тело голосом пугливой мышки.
- Надо, Ларченко!
Его губы рядом с моим ухом задевают кожу и опыляют горячим дыханием, что вызывает разрозненные чувства. Выбираю из этого водоворота нечто знакомое – недовольство от проникновения в личное пространство и концентрируюсь.
- Я буду кричать, - уверенно и холодно заявляю ему. – Так что, Евгений, без всяких там просто отпусти.
Наверное, мой тон отрезвляет мужчину, ибо захват на моей талии ослабевает, а ещё через мгновение Шкаф Шкафович ставит меня в проход. При этом мои сорок восемь тире пятьдесят килограмм его даже не напрягли.