Любить Не ненавидеть - стр. 57
Застигнутый врасплох, Реми остановился, застыв соляным столбом.
— Вы предпочитаете казнь войне? — недоверчиво повторил он.
— Именно так, — подтвердил Томас, поднимая руки и протягивая их скрещенными к собеседнику.
Оставалось только связать его, и сотник станет его пленником. Глава города проигнорировал этот жест и вместо этого произнес дикое ругательство. Затем зашагал по кабинету, и Томас опустил руки.
— Я буду снисходителен к вам, — прорычал префект спустя, казалось, целую вечность. — Ты искренний, бескорыстный человек, долго сражался за нашу миссию Креста против своей воли, участвовал в битвах… Ты оказал нашему городу много добрых услуг и пленил его жителей своей кротостью. Убить тебя стало бы грехом…
Томас непонимающе потер подбородок:
— Я правильно вас понял, вы отказываетесь казнить меня?
— Это было бы несправедливо суровым наказанием, учитывая вашу преданность. Я принимаю твою отставку. Тем не менее, я должен наказать вас за неповиновение. Вы, вопреки существующему приказу, покинули Эвен-Сапир и свой отряд. В моих глазах это означает годичный арест!
Томас подумал, что не верит своим ушам;
— Вы не убьете меня?
Ужас на короткое время лишил его дыхания. Ненависть в его Яэль разгорелась бы вновь от этого известия. Если он будет жить дальше, то она никогда не освободится!
— Нет, — повторил Реми — Честно говоря, я даже не хочу наказывать вас, но в данном случае у меня связаны руки законом: один год тюрьмы! Но я запру вас в меблированной келье с удобной мебелью. Если захотите, то к вам могут приходить посетители, приносить книги или все, что вам заблагорассудится? Например, ваша супруга? Как вы на это смотрите?
Томас вцепился в подлокотники обеими руками, костяшки его пальцев побелели. Должна же быть альтернатива тому, чтобы броситься к ногам смерти или?!
— Я не могу с этим согласиться, — возразил он — Заприте меня со всеми остальными заключенными в обычной камере!
Префект бросил взгляд на графа, и по нему было видно, что он сомневается в душевном состоянии последнего.
— К остальным? — повторил он с недоумением — Там нет ни окон, ни дневного света, ни кровати. Только голый камень, цепи и крики, болезни, побои. Вы серьезно предпочитаете это приятной отдельной келье?
Томас оторвал руку от спинки стула и провел ею по лицу:
— Я не хочу никакого особого обращения, — твердо заявил он — Если Господь шлет меня в тюрьму, то уж точно не для того, чтобы я погряз в роскоши!
Префект почесал подбородок:
— Тебе лучше было бы прожить в монастыре, чем на поле боя, — пробормотал он, покачав головой. — Ну, как ты хочешь!
Реми открыл дверь и позвал двух стражников:
— Уведите его!
***
Беспокойство Яэль не утихало. Она нервно расхаживала взад-вперед по своей комнате, то и дело возвращаясь к окну, чтобы выглянуть наружу. Но ее муж не возвращался домой. Интересно, он уже умер? Если бы это так, то ей должно стать лучше. Однако груз некой печали и даже тоски над ее головой не исчезал.
Яэль вытерпела неопределенность до полудня, затем поспешила из дома и направилась прямо к замку префектуры города. Благодаря экскурсиям, которые совершала вместе с мужем, девушка довольно хорошо знала это место. Триполи был невелик, и ориентироваться в нем было легко.
Ее стук в дверь был неслышным, и ей потребовалось некоторое усилие, чтобы как следует ударить железное кольцо о массивное дерево. Когда наконец открылось маленькое окошко, Яэль сначала оторопела, затем представилась: