Любить как своего - стр. 47
Виктория Романовна, тем временем, натягивала на малыша крохотные ползуночки. Непослушными пальцами застёгивала пуговицы кофточки. Вязаные штанишки.
При этом, не переставая, бурчала под нос, нет-нет, да и сдувая с лица, выбившиеся из причёски пряди. И вообще, она выглядела непередаваемо соблазнительно. Вроде деловая, и в то же время… милая и домашняя. Особенно в этом обтягивающем топике, так неприлично-обольстительно подчёркивающим полную грудь.
Никогда не видел ничего более завораживающего.
Даже руки зачесались, как хотелось её коснуться.
Ничего грязного и порочного!
Просто помочь… убрать назойливые волосинки с красивого, чуть раскрасневшегося лица. Не прекращая ей любоваться... А мне нравилось смотреть, как она морщила нос, кусала губу. Даже это нелепая и такая умилительная манера говорить с младенцем строгим тоном, почему-то вызывала улыбку.
А вот кто сейчас раздражал по-настоящему — Андрей Вячеславович:
– Ну вот, я же говорил, — фоном жужжал, — дайте женщине ребёнка, работа тотчас встанет! Это у них в природе вещей, — знающе покивал мужик, но говорил тихо, чтобы не дай бог, Виктория Романовна нас не застала за подглядыванием.
— Это плохо? — и я поддался его чутью.
— Нет, но тогда женщине лучше сидеть дома, а не занимать чужое место и хватать дорогостоящие проекты, — тоном всезнайки заявил Андрей Вячеславович. — Проблема в переоценке своих сил…
– Насколько я наслышан, Виктория Романовна не из тех, кто проваливает проекты. Всё, за что бы она не бралась, было выполнено в срок и с минимальными погрешностями! Все её расчёты достоверны, а задумки жизнеспособны! Поэтому я обратился к вам! — наконец и я озвучил главную причину, почему стал их клиентом.
Андрей Вячеславович как-то, отчаявшись, крякнул, словно не знал, какой контраргумент сказануть:
— Да… — взмахнул рукой, явно не находя слов, — но это было когда-то, а не теперь… когда у неё ребёнок, — помялся несколько секунд. — Работа перестала клеиться, только стоило ей завести младенца. Получается, ребёнок для неё важнее...
– Разве это не так? — не понял я его реплики. — Разве дети не наше счастье? – я решил зайти к разуму этого несносного типа с другого края, но, видимо, бессмысленно:
– Для кого? — вылупился на меня Андрей Вячеславович. — Для Виктории Романовны? — шикнул с секундной заминкой. — Ребёнок-счастье? — зачем-то повторял мой вопрос, но разбивая на отдельные словосочетания, будто каждое их них даже по отдельности — несусветная глупость, что уж говорить обо всём в одном предложении.
— Судя по тому, что вижу, она неплохо справляется, и вполне счастлива, — усомнился в его нелестной и подвешенной оценке.
— Я вас умоляю! — закатил глаза Андрей Сергеевич. — Ему нужно не позавидовать, а посочувствовать. И, поверьте, мы всем офисом волнуемся… и не за неё, а за него.
Он меня уже не просто раздражал. Дико, так дико, что впервые за долгое время у меня появилось желание кому-то врезать!
И я не знаю, каким чудом сдерживался...
— Виктория Романовна довольно хороша как специалист, но с детьми… — помотал головой мужик, — она его скорее загубит, чем воспитает.
– Вы очень жестоки к оценке своего сотрудника, — скрипнул зубами я. — У вас какой-то комплекс по поводу женщин на высокой должности? — озвучил догадку, не скрывая желания уколоть бесячего меня мужика. — Или она вам просто не дала? — а вот это слетело против воли. Язык опередил мысль.