Любить как своего - стр. 41

В презентационный зал вошла преисполненная достоинства. Как бы не облажалась — пресмыкаться и лебезить не собиралась. За меня говорила моя работа! А опоздания… недопустимы, но не смертельны! 

— Извините, — кивнула шаблонно, прижимая к груди главную папку с чертежом. 

И к своему изумлению всё же сбилась с шага, когда за общим столом помимо уймы народа, работавших над проектом, рядом с шефом увидела того самого мужчину. 

— Доброе утро! — сорвалось с моих губ неестественно и на выдохе.

Возвратные приветствия летели глухо и без энтузиазма. На меня смотрели с недовольством, осуждением, упрёком.

Но главным обвинителем и судьёй был этот мужчина!

И его взгляд говорил громче слов: холодный, надменный… приговаривающий.

Чёрт!

Ну не могло ведь всё быть настолько… несправедливо?!

Он… что… главный заказчик?

Баринов Вадим Олегович?

Похоже… 

Его заместитель, Виктор Анатольевич, и юрист, Валентина Николаевна, сидели по другую сторону от него. Их уже знала по предыдущим встречам, а вот Вадима Олеговича — нет. 

Каждый раз он оказывался очень занятым, поэтому начальными моментами занимались его представители. А его величество Баринов, соизволил приехать только на главную презентацию.

И раз сегодня у меня день в топку, так почему бы в довесок меня лицом в грязь сильнее не ткнуть… перед господином заказчиком? Им самим же...

Жизнь — боль!

— А вот и наша Виктория Романовна, — с улыбкой хлопнул в ладоши шеф, разряжая щекотливый момент. Он явно тянул время и развлекал заказчиков каким-то беседами. И теперь с радостью был готов их внимание перевести на меня. 

Улыбался, но его взгляд… порхнул по мне, глаза люто блеснули, обещая громкие разборки чуть позже.

И даже если дальше всё пройдёт отлично, выговор мне влепят!

– Виктория Романовна, может пора приступить? — как бы между прочим уточнил Андрей, ехидно на меня посмотрев. 

А вот от него стоило ждать подлости. Вон как лыбился… Радовался, что я на грани краха. 

— Да, конечно, ещё раз простите за задержку, — мотнула головой я, будто стряхивала наваждение, и ступила к небольшой трибуне. 

И уже несколькими секундами погодя начала презентацию. 

Говорила чётко, по делу, без сбоев и неуместных пауз. 

Да и с чего вдруг?! 

Речь готовила сама. И над проектом работала больше остальных. Мне не нужны ни шпаргалки, ни подсказки. Всё что нужно, у меня в голове!

Подтверждала слова графиками и расчётами, которые были продублированы для каждого присутствующего в отдельной папке. Молчали все, кроме Вадима Олеговича. Он не ждал окончания выступления и вопросы озвучивал по ходу презентации.

Я не терялась, ответы давала точные и даже Дмитрий Сергеевич вроде немножко расслабился, но когда Баринов откинулся на спинку стула и уточнил:

– А что насчёт доработки на главном чертеже? Вы успели её  внести? 

— Да! — ни на миг не замялась. — Всё сделано! — взяла твёрдую папку с резинками, из-за которой опоздала на встречу. 

Открывала с лёгким чувством, что что-то не так… 

Свёрток показался странным — вздутым что ли…

Каково же было моё удивление… впрочем, и удивление всех присутствующих, когда внутри чертежа обнаружилась грязная салфетка! Она… смачно прилипла к бумаге и, как нарочно, отпечаталась на самых важных объектах огромной «простыни».

Я даже на несколько секунд выпала из реальности, соображая, как она могла здесь очутиться. Я не могла! И это точно! Хоть и уставшая была, но однозначно помнила, что все использованные салфетки бросала в мусорку!