Любимец моих дьяволов - стр. 35
- Ты понимаешь, что подставила мою семью? А если бы с тобой что случилось? Герман с них бы спросил по полной. Ты просто грязная маленькая сучка, у которой чешется. А я показал тебе твое место. Но ты целехонька. Все при своем. Ну, кроме Глеба… И ты еще плевать в меня будешь, сучара? – рычит мне в лицо Штаховский, стискивая правой рукой мой подбородок. А меня пронзает мысль какие у него безумно красивые руки. Длинные пальцы, широкие ладони… Более глупой вещи, о которой можно подумать в данной ситуации, наверное, не придумать. Меня охватывает стыд.
- З-зачем было… трогать меня? Не мог словами отругать? – всхлипываю, чувствую себя полной кретинкой после этой отповеди. И он ведь прав во всем…
- Чтобы прочувствовала. Я не принц на белом коне. Прекрати питать свои глупые иллюзии.
- Что? Да с чего ты вообще взял что я питаю иллюзии? Ты о чем?
- Видно невооруженным глазом, - усмехается язвительно, а я краснею. - Ты меня хотела. Даже в той комнате. Даже при мудаке Глебе. Если бы трахнул… - Якоб осекается.
- Договори.
- Заткнись. Сейчас больно будет.
И правда, он прикладывает к коленям тампон с перекисью, придавливает к ране, и я вскрикиваю от пекущей боли. Якоб конечно ни малейшей попытки меня успокоить, или хотя бы подуть на колено, не делает. Прислоняет другой тампон к руке. Останавливает кровь и бинтует руку.
- Ты прямо раненый боец, - усмехается.
- Скажи, что хотел сказать, - возвращаюсь к прежней теме. Мне стыдно. Но почему-то отчаянно хочу услышать его мысли. Это мне очень важно. Мы впервые говорим о нас. Нет, конечно никаких «нас» не существует. По сути мы вообще впервые так тесно общаемся. И вопреки всему во мне снова просыпается что-то, разгорается маленький уголек надежды.... И я, как смертельно замерзший путник, едва живой от усталости и холода, ползу к единственному источнику света из последних сил.
- Тебе не понравится. Снова плеваться начнешь.
- Нет. Правда. Ты прав во многом. Я очень виновата. Я убью эту суку Светку.
- Не нужно. Я с ней поговорил. Больше она в твоей школе не учится.
- Даже так? Когда ты успел?
- Я все быстро решаю. Особенно дела, с которыми хочется расквитаться поскорее. – Снова злой взгляд на меня.
Ну конечно. Намек понят. Я заноза, которую надо вытащить как можно скорее. Вот чем меня считает Штаховский… всегда считал. Но все равно бросаюсь на всполохи пламени, даже понимая, что будет больно. И ожоги заживать будут долго.
- Так ты договоришь свою мысль?
- Покоя не дает?
- Люблю когда все предельно ясно.
- Хорошо. Но ты в ответ пообещаешь, что больше никаких вывертов, до самого конца каникул.
- Естественно! Я же сказала, что причина в Светке. Но Глеба я тоже грохнуть хочу. Какая же он мразь! Ненавижу!
- Ему тоже досталось.
- Ты избил его?
- Это уже второй вопрос. А я тебе обещал только один…
- Хорошо. Тогда ответь на первый.
- Хорошо, - вздыхает Якоб. – Ты возбудилась, детка. От меня. Даже там. Где тебя изнасиловать хотели. Где стоял этот придурок с членом наизготовку. Если бы я взял тебя прямо там… тебе бы понравилось. Но это неправильно. Я никогда не дам тебе то, что ты хочешь. Никогда не буду с тобой. Запомни это и очнись уже от своих детских фантазий. Пора взрослеть.
Последние три фразы Якоб не смотрит уже на меня. Сосредоточенно собирает обратно в аптечку бинты, перекись, ватные тампоны. И выходит из комнаты.