Любимая ведьма инквизитора - стр. 5

Я напряглась, как струна, и сжала пальцы в кулаки.

— Они убьют всех мирных жителей? Вместе с детьми? Женщинами?

— Проклятых уже не спасти, вряд ли безумная ведьма согласится снять проклятие. Разве не милосердно оборвать муки бедных людей? — инквизитор пристально смотрел на меня, пальцы его сжались в кулаки.

— Это чудовищно, — я опустила голову. Не могу смотреть ему в глаза, слишком тяжелый и холодный взгляд.

— Это жестоко, но справедливо.

— Знаешь, что, инквизитор? Ты ничуть не лучше той ведьмы!

Внезапно послышался стук, и мурлыкающий голос по ту сторону двери произнес:

— Господин, к вам можно?

Фу, гадость какая. Наверное, это и есть та, кого ждал этот… этот нехороший человек. Зато ведьм развратницами называют!

Дверь начала открываться, и я замерла, как мышка. Но инквизитор сделал жест рукой, и та захлопнулась с громким стуком, ключ сам по себе провернулся в замке.

— Уйди вон!

Послышалось обиженное бормотание и звук удаляющихся шагов. Инквизитор вновь посмотрел на меня и продолжил:

— Я не убиваю невинных. Только ведьм и тварей Хаоса.

— Ты должен уничтожить ее?

Он кивнул.

— А ты поможешь мне выйти на след.

Этот человек испытующе глядел на меня, пока я молчала. Пыталась осмыслить его слова. Просит меня о помощи? Или все-таки приказывает?

— Это чудовище ты тоже будешь защищать? Не выдашь сестру?

— Я могу попытаться снять проклятье с жителей.

— Ты настолько сильна? Какая у тебя ступень?

— Третья.

— Чтобы снять чужое проклятие, надо иметь не меньше четвертой.

— Я попытаюсь.

От мысли о том, что невинные жители будут сожжены, сделалось дурно. Перед глазами встал кошмар моего детства: полыхающий дом, едкий дым и темная беззвездная ночь, видевшая это преступление. Застарелый ужас вновь поднял голову и показал свое страшное лицо.

Нет, не смогу остаться в стороне.

— А что насчет ведьмы?

— Нам запрещено вмешиваться в дела сестер, — ответила упрямо, хотя душу уже грызло сомнение. Я не одобряла, когда силу Хаоса применяли во зло.

Лицо инквизитора исказилось презрительно. Он встал и отошел на шаг назад. Серебряная бляха качнулась, и самоцветы рассыпали алые искры по стенам.

— Тот, кто позволяет твориться злу, и сам является злом.

— Я не зло.

— Так докажи! Как тебя зовут?

— Йованна. А тебя?

— Не твое дело.

Он набросил рубашку и опустился в кресло, но взгляда не отвел. Я подергала руками.

— Развяжи меня. Я не убегу.

Похоже, инквизитор остолбенел от такой наглости. А я, почувствовав себя в относительной безопасности, действительно обнаглела. По крайней мере, эту ночь я буду жить.

— Может, тебе еще подушку взбить, ведьма? Или напоить этим молоком на ночь? Чтобы крепче спалось, — голос сочился нехорошим сарказмом, он кивнул в сторону подноса. — Там яд?

— Я не собиралась тебя убивать, говорю же. Хотела просто усыпить.

— Поразительная доброта. И чему вас только учат?

— Не все ведьмы злые.

— Я не знаю, есть ли на твоих руках кровь. У тебя на лбу это не написано. Йован-на.

Он произнес мое имя медленно, растягивая последний слог. Словно оценивал, как оно звучит.

— Не хочешь — не верь. Главное, что я это знаю, — упрямо тряхнула головой. Волосы так и лезли в лицо.

— Ты странная, ведьма. Те, кого я встречал раньше, сыпали проклятиями, визжали и ругались.

— Не удивительно. И ты бы кричал, если бы тебя поджаривали.