Любимая учительница - стр. 25
Ну вот пожалуйста, вспомнила Глеба, и губы сразу обожгло фантомной болью от жадных укусов. Да уж, этот бы точно не церемонился сейчас, рассказывая о том, какая я красотка. Утащил бы в эти же самые кусты осенних роз, пока никто не спохватился…
Стоп! Я что, об этом с удовольствием и сожалением думаю? Я – больная? Похоже, да.
Шок от собственных мыслей взбодрил, привел в чувство. Я отвела взгляд, и пробормотала:
– Спасибо большое, Давид. Пойдемте к остальным гостям?
И уже сделала шаг в сторону, когда Давид аккуратно взял меня за руку:
– Ты мне очень понравилась.
– Я… Я не знаю, что вам ответить, потому что это все неправильно, и не стоит начинать, и…
– Можно, я поцелую тебя? Просто поцелую, один раз.
Я хотела сказать "нет".
Вот правда, хотела! Но не смогла.
Давид смотрел так жарко, так темно и так умоляюще, что я, уже привыкшая видеть только его безэмоциональную маску, сейчас буквально дар речи потеряла.
И молчание мое было вопринято совершенно неправильно.
Потому что удерживающая меня рука сомкнулась охотничьим силком, притягивая к горячему телу, вторая рука привычно, будто так и надо, будто уже не в первый раз, легла капканом на затылок.
Я, прижатая к крепкой широченной груди, втянула носом пряный мужской аромат и одурела похлеще, чем от роз за минуту до этого. Даже голова закружилась.
И да, я молчала.
Ошарашенная происходящим, буквально не могла сказать ни слова.
А Давид наклонился и сначала легко, будто пробуя, коснулся моих губ, обезоруживая нежностью. Прихватил нижнюю, аккуратно, словно боясь спугнуть, едва слышно выдохнул, помедлил, будто ожидая сопротивления. Которого не было. Я просто не могла его останавливать, слишком необычно было то, что происходило.
Нет, меня конечно же целовали раньше, и даже совсем недавно, но никогда вот так. Словно пробуя драгоценный десерт, волшебное лакомство, настолько дорогое, что его и касаться страшно, и в то же время отказаться невозможно.
Я тоже не сдержала взволнованный выдох, захваченная происходящим.
И это было воспринято, как команда к действию.
Потому что губы стали настойчивей и активней, прижались ко мне сильней, язык скользнул в рот, вызывая сладкую дрожь во всем теле. Голова внезапно закружилась, а тело радостно обмякло в крепких удерживающих руках, совершенно не протестуя против усилившегося напора. Я закрыла глаза, полностью отдаваясь новым восхитительным ощущениям и забыв на время о всех своих предубеждениях.
Давид умел целовать, это было ясно с самого начала. Конечно, такой красивый горячий парень… У него наверняка нет отбоя от подружек.
Было, на ком оттачивать мастерство.
Которое теперь все пошло на мое соблазнение.
А то, что это было соблазнение – вот к гадалке не ходи.
Проверенные движения, сначала осторожный, а затем все более уверенный поиск нужных точек влияния, выяснение, как мне нравится, от чего я начинаю дрожать и таять.
Разведка боем, короче говоря.
И, самое интересное, что краем мозга прекрасно понимая происходящее, я, тем не менее, отказаться и остановить Давида не могла и не хотела, буквально распадаясь на атомы от удовольствия, что дарили его опытные губы.
Он зарычал, все больше теряя контроль, освободил мой рот, зацеловывая шею, остро реагирующее местечко за ухом, закинул мои безвольные руки себе на плечи, прикусил плечо, и все это время успевал еще и бормотать хрипло: