Любимая серая мышка - стр. 16
– Больно?
Я сглатываю и облизываю пересохшие губы. И не знаю, что сказать. Потому что да, больно, но совсем не это волнует меня сейчас. И куда большую бы вытерпела боль, лишь бы продлить мгновения рядом с ним. Чтобы он дотрагивался вот так: бережно и осторожно, будто лаская. Чтобы чувствовать, как растекается от его прикосновений тепло по телу, смешиваясь с пустившимися в пляс мурашками. Как саднит между ног какой-то незнакомой тяжестью, и хочется сдвинуть их, сжать и хоть немного ослабить это давление. Или, наоборот, усилить, позволяя себя наслаждаться неведомыми прежде ощущениями.
– Нн-е-е-ет… – выдыхаю, ныряя в окутывающий меня жар. Пытаюсь расслабиться, но не могу, завороженно наблюдая, как длинные сильные пальцы исследуют мою ногу. Откровенно любуюсь его руками, отчаянно надеясь, что он не заметит моего восторженного взгляда.
– Думаю, что ничего серьезного, – неожиданно заключает Лавроненко, поднимая на меня глаза. – Пару дней покоя – и будете, как новенькая.
– А откуда… – я с трудом сдерживаю вздох разочарования, когда он все-таки убирает руку, – откуда вы знаете? Вы же не врач…
– Не врач, – на этот раз в его взгляде проскальзывает что-то, очень похожее на тепло. – Но знаю. Приходилось быть на практике… в походных условиях. Так что можете быть спокойны за свою ногу. Правда, тугая повязка не помешает. Есть у вас бинт?
Киваю, дотягиваясь до ящика комода и доставая хранящуюся там на всякий случай упаковку. Она лежит там уже больше года, и я была уверена, что еще столько же не понадобится, даже выбросить хотела. Но сейчас оказывается как нельзя кстати, продлевая блаженные минуты, когда мой всемогущий шеф действительно умело и со знанием дела бинтует мне ногу.
– Ну вот, готово. Постарайтесь не сильно ее нагружать. Завтра будет легче.
Мужчина поднимается, и я с ужасом осознаю, что сейчас он уйдет. И все закончится. Знаю, что исчерпала все возможные лимиты его внимания, но ничего не могу с собой поделать. И шепчу, стараясь даже не думать о том, что могу услышать отказ:
– Алексей Андреевич… Может быть, я угощу вас чаем? Вы ведь так и не успели выпить у мамы… из-за меня.
Глава 5
Он смотрит на меня с таким видом, словно я не чай ему предложила, а рагу из лягушиных лапок, на которых у него аллергия.
Вздыхаю, опуская глаза. Этого следовало ожидать. Наверняка вспоминает сейчас утренний кофе и думает о том, что еще раз рисковать не стоит.
Мне снова делается стыдно и грустно. И нога болит. Но еще сильнее ноет в груди, потому что очень хорошо понимаю: сейчас все закончится. Мы даже дверь не закрыли, и она поскрипывает, а сквозь тоненькую щель из подъезда тянет холодом.
Ну и пусть, может, немного приду в себя, протрезвею от внезапно накатившей эйфории. Ишь, размечталась, что он чай со мной будет пить! Хватит и того, что уже случилось.
Разве я могла еще сегодня утром представить, что мужчина мечты будет носить меня на руках и сжимать в объятьях? И пусть это все не по-настоящему, но воспоминаний теперь хватит на очень-очень долгое время.
– Мария, а чай мы будем пить прямо здесь, в прихожей? – врывается в мои мысли насмешливый голос Лавроненко. – Судя по тому, что вы не торопитесь на кухню.
Я не верю своим ушам. И глазам тоже. Тому, что слышу и вижу. Он не только не уходит, но уже снял пиджак и успел разуться, пока я предавалась горестным размышлениям.